Искупление Санди - стр. 8
Иногда мне снились странные сны, в которых я была прекрасна, словно нимфа, а он совершенен, как бог, хотя ему для этого ничего и не требовалось, куда уж совершенней. Я просыпалась и старалась удержать красивую сказочную картинку подольше, но, как правило, пробудившись, надо было сразу браться за дела. Да и грёзы эти, и сны ни к чему. Вдруг ещё размечтаюсь, и выдам себя!
Уж я-то знаю Санди слишком хорошо, для того чтобы не только ли влюбиться, но и доверять в целом. Начиная ещё с поселковой школы, в которую мы ходили все вместе, я уяснила, что девчонок он ни во что не ставит, ни одной не любит и не любил, зато в себя влюблён до глубины души…
И вдруг этот самовлюблённый павлин обратил на меня внимание. Да ещё и безо всяких церемоний, никакого тебе подхода, ласкового слова. А чего церемониться с чучелом, которое перед его носом маячит болотной цаплей, путается под ногами уже седьмой год, мамочку его раздражает, и никому не нужно? Такая любому вниманию обрадуется!
Даже если просто подкрасться сзади, схватить её за грудь, пусть и не такую арбузную, как у сестрицы, но всё-таки, где-то там имеющуюся, да потащить к себе в спальню. А зная, что в утренний час, когда все домочадцы видят десятый самый сладкий сон, да и кто, домочадцы-то: любимая мать, да бестолковая сестра, и подмоги ждать неоткуда, даже если бы и закричала, почему бы не осчастливить дурёху своим вниманием?
Иная девка уж и так, и сяк перед ним выплясывает, прихорашивается, песни поёт в хороводе или смеётся звонче остальных, лишь бы глаз положил, лишь бы позвал с собой. А тут-то посмешище убогое, точно воспарит до небес от счастья!
Только не рассчитал любимый братец, что чучело огородное и посмешище убогое, взращённое на высоких романтических образчиках дел сердечных, не оценит такого подхода и вместо благодарности, брыкаясь изо всех сил, лягнёт голой острой пяткой благодетеля в то самое главное место, которым он так сильно гордится.
Неожиданная, ошеломляюще-нестерпимая боль застала Санди у порога собственной комнаты. Пташка почти попалась, силки были крепки, и птицелов уже праздновал победу, предвкушая, как сорвёт с девственного тела одежды, накроет робкие девичьи губы поцелуем, точно первым, целоваться ей больше не с кем. Кому из парней нужна такая костлявая дылда? Кроме него самого, все местные мужчины ей, в лучшем случае, вровень, а большинство даже ниже ростом. Свысока кроме Санди, поглядеть на Индри некому, и отца-то давно переросла.
И вот эта долговязая дурища, то есть, я, вместо того, чтобы разомлеть от его донжуанских объятий, тихо порадоваться, что наконец-то заметили, и покорно обмякнув, позволить затащить в постель, принялась лягаться, как необъезженная кобыла, да ещё и врезала со всей дури по святому! Да так, что горе-любовник взвыл волком. Выпустил добычу из рук и осел тут же на пороге! Пришлось зажать ему рот, чтобы на волчий вой не прибежала Кларисса спасать любимое чадо,
- Молчи, болван, не позорься, ползи к себе, я сейчас принесу из погреба что-нибудь холодное, и приложишь к своим драгоценным чреслам, - что мне его пожалеть, что ли? Сам выпросил. Я, в ужасе представив, как взовьётся мачеха, в этот момент даже не вспомнила о тайных грёзах по сводному. А ведь мечталось совсем по-другому!