Искупление Санди - стр. 11

Лежу на соломе, приготовленной на подстилку скотине, что сухой копной скинута в огороженный угол. Значит, я и есть скотина, если лежу на ней. Слёзы бессилия застилают глаза, я давлюсь ими, реву и кляну свою несчастную судьбу! Вот почему так? Кому-то и красоту бог дал и любовь, и счастье, а меня во всём обделил! Разве я провинилась в чём-то? Работаю целыми днями, не поднимая головы, лишнего себе не позволяю, да мне, и мачеха не даст, а кто-то живёт в своё удовольствие и спит на чистых перинах, а я в хлеву, как собака!

Наревевшись, нажалевшись себя, засыпаю…

***

Всего ночей получилось три, и во вторую я уже не ревела. Чтобы не голодать, набрала томатов в огороде и слив в саду, а хлеба позаимствовала у свиней, не из кормушки, конечно, а из припасов. Ведь их кормёжку и иную мою работу никто не отменял.

И вот тут я вспомнила про остров «Проклятых»! Дом без близких людей – не дом, а выгнать бесстыжую бабу с её баловнем – сыночком мне не под силу, и подмоги ждать неоткуда.

Вторая и третья ночи дали время продумать побег на таинственный остров до мельчайших подробностей. Я и раньше не раз прикидывала, почему до него никто не добирался живым. И по всему выходило, что пловцы, надеясь на более короткий и безопасный путь, пускались в плавание утром или днём во время отлива, когда светло и не так страшно, становятся видны издалека очертания берега, отмели длиннее, а путь соответственно, короче. Но этим умникам, наверное, не приходило в голову, что в это же самое время максимально выступают вверх и гребни рифа, которые легко не заметить и разбиться.

В отличие от многих даже самых ловких и сильных мужчин нашего посёлка, для меня лишняя морская миля или две-три сверх, не играют особой роли, вода - моя вторая стихия, если не первая.

Плавание на остров - дорога в один конец, брать туда нечего, да и не возьмёшь, налегке бы добраться. Сбегав напоследок на утёс, так и не увидев там никакого корабля, мысленно прощаюсь с отцом, бросаю последний взгляд на посёлок и спускаюсь к безлюдному пляжу.

Дело к вечеру, солнечный диск уже макнулся нижним краем в море, прочертив по глади золотую дорожку, как раз самое время пускаться в авантюру. Сбрасываю платье, сандалии, пусть думают, что цапля Индри утопилась или пошла купаться и утонула, на мне только бирюзовое ожерелье - единственный отцовский подарок, который удалось утаить от Клариссы. А ещё крепкий верёвочный браслет, к которому привязан ножик и герметично закрытая баночка со спичками. Все эти приёмчики с трутом или кресалом не для меня, я же не случайно окажусь на острове, а намеренно, так почему бы не продумать хотя бы такую малость? Если окажусь, конечно…

Без раздумий кидаюсь в воду, уж если, и море меня отвергнет, то жить незачем...

***

На суше оказываюсь глубокой ночью. По ощущениям плавание заняло часов пять - шесть, а может и больше, в воде время ощущается и течёт по-иному.

Лежу на песке, как бы хорошо ни чувствовала себя в воде, надо признать, что сил не осталось. Проползаю немного вперёд, туда, где сухой песок ещё не остыл, и где меня не захватит врасплох вода, и засыпаю…

Утро возникает неожиданно, не шумом прибоя или клёкотом морских птиц, а мокрым любопытным носом, тыкающимся мне в шею. Открываю глаза: собака серо-песочной масти,