Искупление Санди - стр. 27
- Я боюсь, что он умрёт! Вдруг того яда, что накопился в ране и не находил выхода, слишком много? Что, если он уже отравил кровь? Тогда не спасти!
- И, что из этого? – отвечает взглядом шакалица, - может, и к лучшему? Боливар, в смысле остров, троих не вынесет.
- Не к лучшему, подруга, не к лучшему! Я себе не прощу! – я прямо сейчас это поняла, пока говорила. Именно в этот момент душа отозвалась такой острой болью, словно заплакала по самому близкому человеку…
8. Глава 8.
Молли, нагнув голову набок, глядит во все глаза и очень внимательно слушает. Я уже давно перестала удивляться её понятливости. Иной раз мне кажется, что она женщина. Нормальная человеческая женщина - моя любимая нянька Молли, волею каких-то небесных сил, оказавшаяся после смерти в теле животного, зачем-то заброшенного на этот забытый богом остров.
И сейчас она меня понимает то ли как женщина, то ли как собака, не знаю. Поднимается и, с явно, не собачьим, тяжёлым вздохом, направляется к брату. Быстро обнюхав всё, что я там наворотила, начинает… вылизывать рану своим розовым нежным языком. Аккуратно, сначала только едва касаясь краёв, но потом всё глубже и уверенней проникая в самую глубину.
- Ты умница, Молли! – какая же она молодец! Ведь и правда, язык собаки обладает чудесной способностью излечивать воспалённые раны. А я придумала, что ещё можно сделать, - я оставлю тебя с ним, дорогая? Ты уж, побудь рядом, мне нужно сбегать на ту сторону острова, - там на каменистом берегу растёт что-то вроде древовидного алоэ, надо срезать несколько листьев. Я помню ещё с детских времён, что у этого растения есть прекрасное свойство, вытягивать всю заразу из ран наружу, авось поможет! - я быстро! За лекарством.
Зажав в руке нож, бегу, не чуя ног. Как жаль, что мы не в посёлке! За год впервые жалею, что вокруг никого. То, что скучала по прежним привычкам и пище - ерунда, разве проблема сменить рацион? Есть захочешь, ко всему привыкнешь.
Ничего страшного со мной здесь не случалось, напротив, когда вокруг никого нет, то и зла нет. И вот только сейчас по-настоящему нужна помощь! Мой Санди в большой опасности, лежит там сейчас, умирая от боли, а я не знаю, что делать!
Опытные женщины наверняка сумели бы помочь раненому. Мало ли несчастий случается с мужьями, которые всё время рискуют жизнью. Опять же, в посёлке есть знахарь, он бы точно сказал, что делать, снадобий каких-нибудь дал. А может, Кларисса увезла бы сына лечится в настоящую больницу. Я уверена, она бы всё для него сделала!
А я что могу? Мои знания во врачевании ничтожны. Послюнявить ссадины на коленях, когда упадёшь, приложить холодное к синяку, или, если болит голова от жары, нырнуть в воду, вот и весь мой опыт.
С этими удручающими мыслями, прибежав в нужное место, нахожу, что мне надо, и срезав пару самых мясистых, колючих по краям листьев, начавших тут же истекать горьким соком, бегу назад. И всё время думаю, только бы снова не сделать хуже. Я стараюсь-стараюсь, а выходит так, что будто издеваюсь над Санди, будто нарочно хочу ему навредить...
Вернувшись к жилищу, слышу, как наш несчастный пациент тихонько стонет и даже бубнит, уткнувшись носом в траву, вроде бы ругает Молли за настойчивость. Но её это ничуть не трогает, она, упершись мощной лапой чуть выше его поясницы, а другой немного пониже шеи, продолжает с особым усердием вычищать языком развороченную красную рану.