Исключительное право Адель Фабер - стр. 29
— Придется поискать, — вздохнула я.
Обыскав дом и пристройки, мы так ничего и не нашли. В бывшей кладовой обнаружились лишь гнилые доски и ворох старых тряпок. В одной из спален — разбитый стул, который мог бы послужить растопкой, но явно не обеспечил бы нас дровами надолго. Зато в полуразрушенном садовом домике, скрытом за зарослями дикого винограда, обнаружились ржавые пила и топор, висевшие на стене среди засохших паутин и осиных гнезд.
— Я умею пилить! — тут же вызвался Сэм, сдувая пыль с лезвия пилы и проверяя его пальцем. — И могу колоть дрова.
— Тогда за работу, — улыбнулась я, стряхивая паутину с рукава. — В саду полно сухих веток. Тот бук у ограды, кажется, совсем засох.
Следующие два часа мальчишки трудились не покладая рук. Они пилили толстые ветки, кололи поленья, складывали дрова у кухонной двери. Их звонкие голоса, смех и даже споры о том, кто лучше колет дрова, наполнили пустой дом признаками жизни.
Я же тем временем мыла немногочисленную посуду в привезенной воде и разложила продукты на край стола, предварительно тщательно мной вытертый. Пришлось использовать одно из полотенец, купленных в городе, чтобы счистить многолетнюю пыль. О том, что я жутко голодна и безумно хочу спать, я старалась не думать.
Наконец, огонь в печи весело затрещал, вода в кастрюле забулькала, и я смогла накормить своих помощников. Хлеб с маслом и ветчиной, яблоки и горячий чай — простая еда, но мальчишки уплетали ее с таким аппетитом, будто это был королевский пир. Я невольно улыбнулась, наблюдая, как перебрасываются шутками, как стараются вести себя прилично, но то и дело забываются, говоря с набитым ртом.
— Спасибо вам, ребята, — я отсчитала несколько монет каждому, добавив чуть больше, чем обещала. — Без вас я бы не справилась.
Жак уставился на монеты в своей ладони с неприкрытым изумлением.
— Это... это все мне? — пробормотал он. — Мы с матерью на такие деньги неделю живем!
— Заслужил, — кивнула я. — И ты, Сэм, тоже.
— Мы завтра снова придем! — пообещал Жак, дожевывая последний кусок. Крошки прилипли к его веснушчатым щекам, и он торопливо вытер рот рукавом потрепанной куртки. — Только скажите, к какому часу.
— Если надо еще дров нарубить или что починить, — добавил Сэм, старательно вытирая руки о штаны, словно готовясь тут же взяться за работу.
Я смотрела на их довольные, измазанные сажей лица, освещенные теплым светом огня, и внезапно меня охватило беспокойство. Когда они уйдут, я останусь совершенно одна в этом заброшенном доме. Ночь уже почти наступила — за окнами сгустились сумерки, превращая очертания деревьев в саду в причудливые, зловещие силуэты. Окна были либо разбиты, либо так плотно заколочены, что их невозможно открыть. Двери скрипели и закрывались неплотно. В пустых комнатах гулял сквозняк, а из углов доносился подозрительный шорох — мыши? Или что-то похуже?
Неожиданно какой-то грохот на втором этаже заставил меня вздрогнуть. Мальчишки тоже напряглись, переглянувшись.
— Наверное, ставня оторвалась, — предположил Сэм неуверенно. — Ветер поднимается.
— Да, наверное, — согласилась я, но холодок пробежал по спине.
Еще час назад, когда карета Себастьяна удалялась по аллее, во мне кипела решимость. Хотелось доказать и мужу, и его преданному кучеру, и самой себе, что мадам Адель не испугают такие мелочи, как ночевка в заброшенном доме без слуг и охраны. Я знала, что возница доложит герцогу о каждом моем слове, каждом жесте, и потому держалась с достоинством, не показывая ни капли сомнения.