Исчезающий: За горизонтом событий - стр. 3
Сев в машину и запустив мотор, я включил музыку.
– Ну хоть здесь неизменно… – произнес, глядя на плей-лист. Он состоял из Hozier, Alex Clare, Astrality, Bondi и других, близких к сердцу исполнителей. Заключив, что предпочтения со вкусами людей незыблемы в любых их проекциях, я двинулся в сторону Шахт.
Медленно плетясь по заснеженной дороге, я про себя отмечал непривычное для Ростова затишье. Оно заключалось в полупустых дорогах и почти полном отсутствии людей на улицах. Возможно, в любой другой момент я бы сделал поправку на время года, пронизывающий холод и непривычно огромное количество снега для моего города, но не сейчас. Чувствуя каждой клеткой тела след от крадников, я отметал любые разумные объяснения. Мысленно зачеркивая любое, даже самое легко обосновывающееся явление, вместо него я заносил в скобки мистический подтекст. Условности перестали таковыми быть. Теперь каждое дуновение ветра меня настораживало.
Проскочив центр, который был спокойным и тихим как Левенцовка, я выехал на трассу, после чего попытался отключить разум. Заблокировав внутренние сенсоры мозга, влияющие на восприятие и заглушив аналитические механизмы, я улыбнулся тому, насколько это легко получилось. Но теперь, глядя на дорогу, мне предстояло вернуться в прошлое собственной проекции. Зафиксировать все, что происходило в новом для меня варианте жизни. Я сконцентрировался на убаюкивающей пустоте, образовавшейся внутри головы. Только этот феномен, который можно было спутать с медитативным состоянием, в отличие от него, как не высвобождал мою сущность из тела, так и не отключал восприятие окружающего мира. Я мог спокойно управлять автомобилем, переключать музыку и, при необходимости, пообщаться на какую-нибудь простецкую тему. Я был все тем же человеком, только с полностью отключенным сознанием, которое тихим, едва различимым эхо высказывало сомнение относительно моей задумки. Но я уже сталкивался с подобным. В день, когда мы с китайским Борисом сидели на диване в состоянии гипноза. Когда Стас, он же Константин, он же Славик наполнял Юлю энергией. Я тогда слабо верил в собственные способности. В то, что во мне есть дар. Но сомнение являлось проделками разума: метафизического процессора, в который загрузили множество мусорных социальных программ для сдерживания человеческих возможностей, разбавив этот смысловой борщ рекламными вставками телефонов, машин и люксовой одежды с лакшери-досугом. Придуманными для ограниченных людей вещами, чтобы им было хоть к чему-то стремиться. И все мы стремились. Пытались заработать больше, отдыхать дороже и выглядеть богаче. Но теперь все иначе. Я оставил бессмысленную беготню в прошлом.
– Или я считаю, что оставил это в прошлом потому что мой набитый ересью разум отключен? – спросил, посмотрев сквозь зеркало себе в глаза. – А когда он включится, я снова стану таким же примитивом…
Поняв, что возникший вопрос стал следствием вырвавшегося разума, я намного более ответственно подошел к сдерживанию базовых интеллектуальных функций. Спустя пару минут в моей голове образовалась нужная пустота, а еще через несколько – она начала заполняться фактами из жизни, которую я не проживал. Заполняться так же, как любая брешь, образованная потерей. Я словно смотрел полнометражный фильм на ускоренном режиме, что, после каждой увиденной сцены, не мешало мне корчиться от осознания собственной никчемности. Плаксивый разрыв отношений с Евой, мамино потакание мне и моим прихотям, укоренившим инфантилизм, породившим слепую самоуверенность. В этой версии я был полной противоположностью предыдущих себя. Чего только стоил мой уход из университета, ради обучения на парикмахера в доме красоты Алекса. Он научил меня стричь, окрашивать волосы и быть полу педерастом: человеком, не имеющим дело с мужчинами, но ведущим себя так, словно в нем побывал ни один член. Я был мастером общения с девушками, но не хотел заводить отношения из-за неминуемых сложностей в быту. Я желал жить для себя, мечтал получить максимум от жизни, но ленился работать. Был востребованным бьюти-стилистом, но, не имея никаких стремлений, зарабатывал лишь для цацок, подкреплявших фальшивый имидж. Машина, брендовые вещи и модное окружение вызывало бы рвотный рефлекс у любой из моих версий, в которых я оказывался, но не в этой. Нынешний я чувствовал себя гармонично в этом. Продолжив блиц-просмотр своей новой жизни, я удивился, узнав о нормальных отношениях с бабушкой и отцом. Даже не анализируя, я понял причину близости с ними: не имея жесткого, скверного характера, помогающего моим предыдущим проекциям достигать вершин, я был мягок и податлив, что воздавалось их финансовой вовлеченностью в мою жизнь. Я был гребаным меркантильным ужом, с милой улыбкой выслушивающим советы и рекомендации. И, держа в уме, что бабушка, дедушка, мама или папа помогут, выполняющим их как услужливая собака. Возможно, я бы запротестовал вслух, утверждая, что это моя самая худшая проекция из всех, но в ней моя мама была живой и невредимой. И поняв откуда росли ноги моего инфантилизма, какую цену нужно отплатить, чтобы стать таким собой, каким я был несколько проекций назад, я решил отбросить сравнение в дальний ящик и больше не пытаться этого делать.