Ирина Орковна - стр. 10

Хорт округлил глаза:

– Ну хочешь, ешь. А я воду пью обычно.

И в подтверждение своих слов он жадно отпил из миски. Ирка сглотнула. Взяла у него посудину, протерла тыльной стороной ладони край, с которого он пил, и тоже отпила. Вода была освежающей и солоноватой.

– Кони пьют, мы пьем, вода и вода, – развел руками Хорт. – Из озера.

Ирка капнула немного воды на губы раненому, изыскала на натянутой между шатрами веревке тряпицу, окунула ее в воду и стала потихоньку размачивать кровяную корку.

Пластина поддалась, и Хорт, стоявший у нее за спиной присвистнул:

– Можешь не шмякать. Сам дойдет. Это дело дрянь, видали мы такое. Только Вырка, дело совсем дрянь не только поэтому. Я пока ходил за водой усмотрел что-то.

– Что? – машинально спросила Ира, занимаясь раненым.

– Дозорные-то не мечами укокошены. И даже не стрелами.

– И что это значит?

– А, то что раны на них от боевого топора. Поняла?

Ирка не поняла, она в замешательстве смотрела на рубленую рану, проходящую от плеча юноши к груди, и не имела никакого понятия, что с этим делать. Хоть бы медиком была! Наверное, нужно промывать чем-то антисептическим, зашивать. Где брать инструменты, а главное, знания?

– Тут нужно порошком коноплянки вычищать, затем золой присыпать, шить жилами. Но он все равно помрет, – сказал Хорт.

– Ты знаешь, где это взять? – с надеждой посмотрела на него Ирка.

– А то я зря что ли Хырхе помогал знахарить, – важно выпятил грудь Хорт. – Но делала все она, я только подавал, варил там чего, порошки толок. Неси в шатер к Хырхе. Поищем там все.

Ирка сообразила, что Хырха и есть та женщина из шатра с битыми черепками и курицей.

Она наклонилась и аккуратно подняла юношу на руки.

– А ты не поможешь донести? – спросила она у Хорта.

Тот со вздохом взял раненого за щиколотку, облегчения от этой помощи Ирка не ощутила. Они развернулись и снова заорали. На них с удивлением смотрел мощный широкоплечий мужчина, судя по одежде, их с Хортом соплеменник. От Хорта его отличал низкий рост, более густая растительность на теле, и свисающий поверх коротких штанов объемный живот.

– Вырра! Живая! – пробасил он. – Они ж тебя завалили! – затем его небольшие колючие глаза остановились на Хорте, и он воскликнул: – О, Сопля! Отсиделся по своему обыкновению у мамки под титькой?

Сам он то и дело ощупывал свою голову.

– Сам-то ты, Гугыр, не особенно-то и мертвый, я смотрю, – сощурив глаза, спросил его Хорт. – А не ты ли был сегодня часовым случайно?

– А что я, – оправдался тот, кого Хорт назвал Гугыром. – Они подкрались и меня по башке камнем тюкнули. Я только очнулся.

– Да, никого в живых не оставили, а тебя только камушком по голове погладили, – не успокаивался Хорт.

Гугыр вышел из себя:

– Ты что, Сопля, блеешь такое? – он подался в сторону Хорта. Хорт выпустил щиколотку раненого из рук, и забежал на всякий случай за Ирку.

Ирка сама смотрела на мощного дикаря с раздувающимися ноздрями с опаской.

Гугыр остановился и наклонил голову, разглядывая Иркину ношу, которая ее уже порядком утомила:

– Этого куда? – с подозрением в голосе спросил он.

– А тебе какое дело? – высунулся Хорт из-за Иркиного плеча. – Иди башку лечи.

– Завали хлебало, беспузый! – рявкнул на него Гугыр. – Вырра, куда вместе с Соплёй дохлого врага тащишь?