Ирина Орковна - стр. 9
Рядом послышалось звяканье металла и тихий вздох.
Ирка с Хортом в ужасе вскочили, как по команде. Человек в рыцарских латах шевельнулся.
– Живой! – ткнул пальцем Хорт в груду темной брони. – Это он, он тебя застрелил!
– Какой ужас! – завизжала Ирка.
– Давай, шмякни его! – заорал Хорт, забегая ей за спину.
– Что значит “шмякни”?! – возмутилась Ира.
– Отомсти! За себя, за племя! Убей его!
– Я не могу, – попятилась Ирка. – Сам шмякни!
– Я тоже не могу!
– Аааа… – застонал раненый. – Помогите…
– Скорее скрути ему башку! Пока он не убил нас первым.
– Я? – Ирка приложила руку к груди. – А почему ты не можешь? Кого он убьет? Он же сам умирает!
– Вырка, у меня клеймо! Я не могу сражаться, брать оружие в руки, драться и убивать до тех пор, пока твой отец не объявит прощение! А нарушу – вечный позор и посмертная хула, и меня точно не примут в вечные воины. Так что шмякать тебе! Вот камень, сними шлем и ударь, делов-то!
Он заботливо вложил в Иркины руки булыжник.
Ирка набралась храбрости, присела к умирающему и потянула за шлем. Тот не снимался. Она нащупала у подбородка ремешки и расстегнула. Затем дернула на себя.
Вокруг бледного юношеского лица рассыпались темные кудри. Выступающий крупный нос, красивые дуги бровей, выразительные скулы и подбородок.
– Какой красивый, – выдохнула Ирка, держа в руке камень.
Хорт с любопытством посмотрел на врага и оценивающе сообщил:
– Да где ж красивый? Хилый какой, тощий. Это ж разве мужчина? Да и воюет луком и стрелами, исподтишка. Шмякай!
Ирка замахнулась камнем и тут же отвела руку.
– Нет, – сказала она, – добивать лежачих – это не лучше клейма труса. Поможем ему сначала, а потом уже… шмякнем. Помоги-ка снять с него эти железяки.
– Точно не Выррка, – разочарованно протянул Хорт. – Будем сейчас еще глисту эту спасать. Они нас подчистую вырезали. Священный барабан украли. Лучше пойдем других поищем, кто выжил.
Ирка спорить не стала, но и не пошла за ним. Молча стала пытаться освободить раненого от сковывающих тело доспехов. Хорт сделал два шага, но дальше без нее пошел. Вернулся и стал недовольно бубнить под нос:
– Только слабаки и черепахи прикрываются панцирем. Эй, черепаха, вставай давай!
Он пнул захватчика по железному сапогу.
Ирка злилась, потому что у нее не получалось расстегнуть ремешки нагрудника. Она нервно дернула их в разные стороны. Плотные кожаные ленты разорвались и остались в руках. Она невольно посмотрела на свои бицепсы: вот это силушка богатырская!
Пластина все еще тесно прилегала к груди, словно приклеенная, впрочем, она и была приклеена сгустившейся и запекшейся кровью.
– Хорт, неси воды! Нужно размачивать.
– Ему надо, пусть сам и несёт, – капризно ответил тот.
Солнце уже жарило почти по полуденному. Ирке самой отчаянно хотелось пить.
– Хорт! – она чуть громче сказала, но прозвучало это, как отрывистый рявк.
– Ладно, – красавчик недовольно выдохнул. – Не знаю, зачем тебе эта возня.
Он ушел, Ирка уже без труда сняла у лучника защиту с ног и сапоги. Он остался лежать в нагруднике поверх белой рубахи, пропитанной кровью, и тонких штанах. Она аккуратно оттащила юношу в тенек.
Спустя несколько минут вернулся Хорт с большой глиняной миской, полной воды.
Ирка облизнула пересохшие губы, но пить побоялась, мало ли откуда он ее набрал:
– Ее пить можно?