Институт фавориток - стр. 44
— Но почему такие жёсткие условия? На Рооотоне у работающих женщин есть возможность в любой момент аннулировать договор, — лепечу потерянно, а потом ахаю: — Они здесь пленницы?! — Ещё и глаза округляю, и ладошками всплёскиваю. А в душе смеюсь над своей игрой. Ох и нахваталась же я замашек у Луриты! Хотя, возможно, это мамина иперианская кровь даёт о себе знать.
— Дейлина?! — Атиус захлёбывается соком, настолько сильно изумляют его мои предположения. Ставит на стол бокал, аккуратно вытирает испачканные пальцы и губы салфеткой и категорично заявляет: — Никакого насилия! С чего у тебя такие мысли?! Опять твой дядя постарался?
Он возмущённо поджимает губы и принимается резать мясо на своей тарелке.
— Так что с девушками? — возвращаю принца к интересующей меня теме и тоже перехожу к основному блюду.
— Всё намного прозаичнее, — не прекращая начатого процесса, объясняет Атиус. — У них есть либо муж, либо любовник в составе экипажа крейсера. Они сами не видят смысла в расторжении контракта. Ведь всё равно не захотят расставаться, а семья потеряет часть дохода. Ещё и в убытке будет, потому что мужчине придётся оплачивать содержание своих женщин.
— А если он увольняется, то и его... э-э-э... спутницы также теряют работу? Автоматически? — Я начинаю вникать в трудовую политику Цесса на отдельно взятом крейсере, хоть и непривычно постоянно держать в голове новые и совершенно дикие для меня семейные нормы. — Удивительно...
— Что именно? — настораживается Атиус. Даже жевать прекращает на всякий случай. Наверное, чтобы снова не подавиться, услышав от меня очередное заявление.
— То, что жена и любовница...
— Фаворитка, Дейлина, фаворитка, а не любовница, — перебивает меня принц и мягко, но настойчиво поправляет: — Это совсем другой статус.
— Ладно, — предпочитаю с ним не спорить и исправляюсь: — Удивительно, что жена и фаворитка так лояльно и терпимо друг к другу относятся. Живут вместе, работают, за домом следят, детей совместно воспитывают, с одним мужчиной... — вот тут мне приходится снова замяться. Слишком уж откровенным становится разговор.
— Разве это плохо? — никак не хочет меня понять альбинос. — Идеальная семья на Цессе именно такая. И, знаешь, я очень рад, что регент-император высоко оценил преимущества, которые даёт подобная практика личных отношений.
— Оценил? — растерянно переспрашиваю, ощущая, как волосы начинают шевелиться от нехорошего предчувствия.
— Да, как раз перед ужином пришло постановление имперского совета. Он заседал вчера вечером. Теперь институт фавориток становится официально разрешённым для всех планет, входящих в состав империи.
Вот она в действии — тётушкина эйфория! Определённо, тётя Ари восторженно расхваливала дяде Юту всё то, о чём и понятия не имеет! И добилась-таки своего! Хотя, конечно, наверняка не одна она расстаралась. При таком дефиците информации, какой имелся у советников регента-императора, многие из них могли переоценить преимущества и не увидеть недостатки.
Воздуха мне перестаёт хватать катастрофически. Непроизвольно касаюсь шеи и чуть оттягиваю ворот платья, стараясь дышать глубоко и ровно.
— Тебя это расстраивает? — Атиус внимательно присматривается к моим движениям и выражению лица. Даже приборы откладывает и чуть заметно подаётся ближе, несмотря на разделяющий нас стол.