Иномирянка для министра - стр. 8
Комната погрузилась в успокаивающий мрак. Я зажёг свечу.
Лохматый Лавентин склонился над ржавой коробкой портала. Как ненадёжно всё выглядело…
Свеча на столе задрожала от моего сбившегося дыхания.
– Уверен, что брак будет действительным?
Лавентин пожал плечами:
– Мой же считается, хотя жена в другом мире.
– Почему? Ведь магической связи между мирами нет. Уверен, что твоя жена не здесь?
– Уверен. Я лично засунул её в портал. Так что не переживай. А действительным брак считается, как я думаю, потому, что важен сам момент его заключения, а не постоянная связь. А если из-за её отсутствия источник магии сочтёт нас вдовцами, он вырастит новые женские браслеты, и мы спокойно женимся опять.
Может он и спокойно…
– Так, – Лавентин хлопнул в ладоши. – Я вспомнил, как активировать узел. Бери браслет.
Нажав на скрытые рычаги шкатулки, я вытащил замотанный в мягкое полотно браслет. В сиянии свечи он казался золотым, среди переплетений узора просматривались пляшущие фигурки теней в балахонах.
– И что делать? – тихо спросил я.
Что я вообще делаю? Я обезумел? А если проклятье достанет жену сквозь миры?
Но ведь я не увижу её смерти, могу никогда об этом не узнать.
Это подло, но…
Надо заткнуть совесть и просто сделать то, что надо сделать.
А потом об этом не думать.
Лавентин велел:
– Подними браслет и попроси родовую магию притянуть подходящую жену.
Я вздрогнул.
Жаль, браслет нельзя надеть на женщину не детородного возраста, тогда призвал бы дряхлую старуху, которой скоро умирать.
Чем ближе к порталу, тем ощутимее колебания магии. Кожу покалывало. В овальном отверстии перехода показался пещерный тоннель.
– Вытяни руку и проси кого-нибудь подходящего, – скомандовал Лавентин.
Поднимая браслет к зеву междумирья, я усмехнулся. Подходящего? И кто подходит мне? Какая девушка могла бы… помочь снова ощутить вкус жизни? Существует ли та, что нужна мне и которой нужен я, нужен так же невыносимо и немедленно, как она мне?
Брачный браслет в моей руке наполнялся теплом, и в сердце невольно всколыхнулась мечта о крепкой любящей семье, которой у меня никогда не было, о тепле и душевной близости, желание заботиться о ком-то реальном, находящемся рядом, а не о выраженных в цифрах подданных.
О доме, где меня любят и ждут, о детях. О семье, ради которой легче, радостнее защищать империю…
Я закрыл глаза, смаргивая, выбрасывая из головы эти бессмысленные, совершенно недостижимые из-за проклятия желания.
В меня кто-то врезался.
По пальцам скользнул шёлк волос.
Она прижалась ко мне.
Дрожала. Всхлипнула. Цеплялась за фрак, прижималась неистово, будто надеялась спрятаться на моей груди от всех бед. Стало трудно дышать.
Но я должен.
Раз уж зашёл так далеко, раз есть такой шанс – должен.
Не желая смотреть на возможную жертву проклятия, я нащупал её дрожащую руку и под край рукава приложил женский браслет. Тот потёк, охватывая тонкое, нежное запястье с лихорадочно колотившейся жилкой.
Избранница застыла. Лишь бешено стучало её сердце. Я поднял взгляд. Она смотрела на меня широко распахнутыми заплаканными глазами, а в них и ужас, и удивление.
Верхняя губа девушки – тонкая, а нижняя – пухлая, и это смотрелось невинно и соблазнительно одновременно. В растрёпанных светлых волосах мерцали золотые искры отблесков свечи.
Сердце пропустило удар.