Инквизитору здесь не место - стр. 45
— О ком вы говорите?
Пусть сама скажет. Терпеть не могу женскую манеру делать глубокомысленное лицо и многозначительно замолчать на полуслове, чтобы выманить информацию. Хлопает размалёванными очами и вздыхает. Я молчал.
— Ну, вы понимаете.
— Пока нет.
— Эта дама, она обладает уникальным даром, тут я не отрицаю, благодаря привлекательной внешности может внушать симпатии, но при всём при этом она еле сдала экзамен на вступление в гильдию. Я помогла бедняжке, сирота всё-таки, вот и плачу за свою доброту. Полагаю, вы пришли говорить о Гестии. Гестии Виндикте?
Я кивнул. Дама передёрнула белыми полными плечами и продолжила:
— Я наслышана о её последнем деянии. Девушки говорят, что Гестия приняла эту несчастную жертву, госпожу Лонгрен, а потом…
Замолчала и выжидательно уставилась на меня.
— Потом произошёл несчастный случай.
— Раз вы пришли, то подозреваете Гестию в преступлении. Я так и знала, что она закончит обвинением в злокозненной магии!
— С чего бы? Вы как глава гильдии обязаны доносить в инквизицию, если одна из ваших подопечных оступилась или готовится это сделать, но от вас не было сведений. В последний год ни одной записки, ни одного доноса.
Губы госпожи Пармис скривились, но тут же на них заиграла кокетливая улыбка.
— Вы знаете, каноник, что как глава гильдии я обязана наставлять их на путь праведный. Мы регулярно устраиваем собрания, где разбираем последние указы Святого ордена, предписания и рекомендации. Донос — средство крайнее, я стараюсь обратить души своих подопечных в лоно церкви, слежу, чтобы все регулярно посещали мессы, исповедовались у духовника, не брали двусмысленные заказы.
— Однако Гестия Виндикта брала. В обход гильдии.
— Это не моя вина! — выпалила госпожа Пармис, вскочив с мягкой софы, которую использовала как кресло. Она принимала меня в гостиной, наполненной мягкой мебелью кричащих цветов, от которых кружилась голова. Для довершения картины не хватало заморской птички в позолоченной клетке. Уверен, её вынесли отсюда, когда я звонил в дверь.
— Я бы давно донесла, но мои руки связаны.
В госпоже Пармис пропала драматическая актриса. Она принялась причитать, достала белоснежный платок и то и дело прижимала его к глазам, пытаясь выдавить слёзы. Наконец, заходила по комнате и протягивала мне полные полуобнажённые руки, силясь показать, что на них надеты невидимые путы.
— Сядьте! — рявкнул я, и госпожа Пармис уселась на место с видом женщины, охотно приносящей себя в жертву. — Вы стали главой гильдии года три назад. Опыта мало, вы могли не заметить неладного, творящегося в вашей гильдии.
— Не могла, каноник! — снова вскочила на ноги, но под моим взглядом опустилась на софу. — Я исправно выполняю свои обязанности. А насчёт Гестии Виндикты, так давно пора прищемить ей хвост! Вот дай сиротке палец, она и руку откусит! Говорили мне: «Тамия, нельзя быть такой доброй и доверчивой. Ты как мать этим девицам и женщинам, нельзя так!» А я что? Неужто против её высочества Шалии слова скажу! Раз её высочеству нужна эта Гестия, то так тому и быть. Поэтому и в документах гильдии не все записи о клиентах госпожи Виндикты. И вообще, она пропала, каноник. Это немыслимо! Скрываться от инквизиции!
— И это не ваше дело, госпожа Пармис.
— Невиновный же не станет прятаться, но вы правы, каноник.