Иллюстратор - стр. 38
«Откуда ты всё знаешь и как это произошло?» – хочу я спросить, но вспоминаю, что нем.
Будто читая мои мысли, Аурелие отвечает.
– Я всегда мечтала узнать все тайны мира, и я узнала, – с грустью изрекает она. – Но я нашла ещё кое-что, смотри!
Она достает из кармана платья предмет, напоминающий компас. Я вспоминаю, что видел нечто подобное в сундуке Ботиса, в расщелине между горами, в том самом сне, который мне никогда не забыть. Приглядываюсь: узнаю знакомые рисунки на одной половине компаса и цифры – на другой. Здесь те же знаки, что на Светоче миров!
Аурелие поворачивает стрелку компаса к сектору с изображением Нижнего мира, и вдруг из ниоткуда в воздухе возникает квадратная рамка, полупрозрачная и мерцающая. Девушка передвигает стрелку на столетие назад, и в центре рамки начинают появляться расплывчатые однотонные картинки, которые постепенно приобретают цвет и форму.
Я вижу вереницы людей с горящими от восхищения глазами, фанатиков, следующих одной дорогой навстречу золотому сиянию, жаждущих поклониться вновь обретённой святыне, величественному божеству – золотой Обезьяне, чьё сияние, как им кажется, во сто крат превосходит солнечное. Они идут, торопясь отдать золотой Обезьяне излучаемый цветками свет в обмен на частицу другого сияния, которое ослепляет завораживающим блеском, одурманивает искусственной, но вместе с тем невиданной красотой. Ряды паломников заполняют мир, их поток неиссякаем; триллионы искр живительного света лотоса окутывают бесформенную фигуру Обезьяны, она купается в небесном свете, который перемешивается с холодным золотом, скрывая от мира её истинное обличие, её безобразие. Те, кто дошёл, возвращаются от Обезьяны со слитками золота в руках и умирающим цветком в сердце, а из-за их спин выглядывает чёрная тень, с каждым часом растущая и поглощающая.
– Люди перестали возвращать свет Верхнему миру, отдав его Обезьяне, и Верхний мир замёрз, упокоившись в ледяном забвении. Мы спали, блуждая в иллюзорном мире – зеркальном отражении прежнего, того, каким он сохранился в клетках нашей памяти.
Аурелие возвращает компас в начальное положение, и картинка исчезает.
Мы по-прежнему одиноко стоим среди замёрзшего озера в безжизненной пустыне таких же одиноких льдов. Ради чего мы пробудились? Не лучше ли было продолжать прятаться от безжалостной реальности в радужной паутине снов, день за днём исполняя предназначение, прогуливаться по вечнозелёному лесу и ощущать счастье?
Тут я кидаю взгляд на Кисть, которую так и держу в руке. Я захватил её из сна, и она стала реальной, воплотилась в этом мире. Ни с того ни с сего вспоминается, как назвал меня демон Ботис. «Иллюстратор» – так он меня называл. В этом мире воплощён и компас – Светоч миров, не означает ли это, что Иллюстратор может преобразовывать память Светоча, изменяя старое и создавая новое?.. Я не смогу воплотить свой голос, но я могу создать что-то или кого-то, способного при определённых условиях возвращать его мне.
Жестом показываю Аурелие на карман, куда она успела убрать компас. Её брови сдвигаются вверх в выражении удивления, однако она, не мешкая, протягивает его мне.
Мои пальцы в нетерпении передвигают единственную стрелку компаса в сектор с изображением застывших льдов с хрустальными гробами на ледяных цепях. Перед нами из ниоткуда возникает уже знакомая мерцающая рамка с расплывчатыми изображениями. Передвигаю стрелку в сектор текущего года, и картинки начинают проявляться с удивительной чёткостью. Аурелие изумлённо ахает, когда рамка проецирует зеркальное отражение нас самих в настоящий момент времени. Образовавшийся экран отзеркаливает каждое наше движение, жест, поворот головы на фоне неизменного ледяного пейзажа.