Их кукла. Враги моего отца - стр. 6

Если отец любит её — он уже должен был появиться. Но он молчит.

А значит… Или он не любит. Или всё гораздо глубже, чем мы думали.

Скупился быстро. Без лишнего — вода, мясо, сигареты. Всё по списку. На кассе взгляд зацепился за полку с шоколадом. Какой-то молочный, с орехами. Детская обёртка, яркая. Рука сама потянулась.

Купил. Зачем — не знаю.

Девочки вроде любят сладкое. Наверное.

Уже в машине посмотрел на неё — лежала на сиденье, как будто не к месту. Мешала. Не вписывалась. Как и та девчонка в доме.

Лана.

Молоденькая совсем. Не по годам спокойная, но по глазам видно — зелёная. И вот странное: я должен был смотреть на неё как на объект. На элемент давления. На чужую проблему, которая временно стала моей.

А я смотрел — и что-то внутри… щёлкнуло. Мелочь. Почти незаметная.

Зацепила она меня чем-то. И я не люблю, когда меня цепляют. Это всегда к проблемам.

Дом встретил тишиной.

Слишком густой, как затхлый воздух, который долго никто не проветривал. Я захлопнул за собой дверь, поставил пакет на пол — ничего особенного, вода, хлеб, мясо, шоколадка. Почему я её взял — до сих пор не понял.

Сапоги скрипнули о пол. В доме — ни звука. Только тиканье старых часов на кухне и слабый скрип с потолка. Я прошёл дальше. Гостиная была полутемной. Арс валялся на диване, скинутый в полоборота, открытый рот, разбросанные руки. Спал. Как убитый.

Конечно. Оставил его на полтора часа — и вот результат. У этого урода даже совести нет. Я мрачно покачал головой, собираясь разбудить его позже.

И тут — звук. Тихий. Едва уловимый.

— Эй… кто-нибудь?..

Женский голос. Слабый.

Я замер.

Это была она.

Лана.

Я медленно подошёл к двери, за которой оставили её. Сложно было сказать, обращалась ли она к кому-то конкретно, или просто... не выдержала.

— Пожалуйста… — прошептала она чуть громче. — Мне нужно в туалет.

Я выдохнул. Тихо.

Просто. Банально. Человечески.

И всё равно — это прозвучало так, будто она просила спасти её жизнь. Голос ломкий, но не жалкий. Сдержанный. Даже в этой фразе она держалась. Не умоляла. Не пыталась сыграть слабую. Просто — факт.

Я постоял у двери ещё пару секунд. Посмотрел через плечо — Арс по-прежнему дрых, как пёс в конуре, не слыша ничего. Ни чёрта из него, как из охраны.

Щёлкнул замок. Открыл дверь.

Она сидела на краю кровати, в той же самой растянутой кофте и коротких шортах, волосы растрёпаны, лицо бледное, глаза — опухшие. Но взгляд — живой. Прямой.

Я кивнул на дверь.

— Пошли.

Она поднялась медленно. Осторожно. Словно ожидала подвоха. Я не торопил. Просто ждал.

— Руку, — сказал я, протягивая ключ от наручников.

Она протянула запястье. Я открыл браслет — металл звякнул. Она даже не потёрла кожу, просто опустила руку.

— По коридору налево. Дверь будет открыта. Я жду у стены, — сказал я.

Она кивнула, двинулась вперёд… но у самой двери вдруг остановилась. Рука потянулась к дверной ручке — не чтобы уйти, а чтобы закрыть её.

— Я… можно я закрою? — голос был тихим, почти неуверенным. — Я просто… не могу, когда вы стоите рядом.

Я приподнял бровь. Она даже не смотрела на меня — просто стояла, почти в профиль, с зажатым плечами, будто ждала отказа.

— Нет, — ответил я спокойно. — Дверь остаётся открытой.

— Но я… — она замолчала. Сделала вдох. — Я не убегу. Мне просто… страшно, когда вы сзади.

— Ты должна бояться. Это правильно, — сказал я. Тон не повысил. Просто констатировал. — Но дверь ты не закроешь.