Идентариум - стр. 23
Страх одиночества демонстрировал свою силу. Феликс надеялся, что с ним этого не произойдёт. Он оказался слабым человеком, ведь нуждался в ком-то близком.
Глава 45
Полуобнажённое женское тело на чёрном бархате не сочеталось с беседами на многозначительные темы. Мужской взгляд то и дело скользил по бледной коже, останавливаясь на изгибах и округлостях.
– Дорогой, ты мне нужен.
– Что?
– Мне очень нужен твой совет.
– Постараюсь.
– Я волнуюсь за Иду.
– В последнее время постоянно это делаешь.
– Она странно себя ведёт.
– Может для неё это нормально.
– Она устранилась от реальности. Она постоянно талдычит о чем-то неземном.
– Мне кажется, ты придираешься к ней. То, что ты сказала, демонстрирует не только Ида.
– Но она раньше так себя не вела.
– Повзрослела. Прозрела.
– О чём ты? – Эрика живо прониклась обсуждением и даже частично прикрылась увесистым покрывалом.
– Наша жизнь это не только реальность. Это и фантазии, мысли о чем-то невероятном, – Константин сдержал улыбку из-за действий собеседницы.
– Но не только об этом думать.
– Эрика, хочешь заставить её жить так, как ты?
– Человеческая близость необходима, как воздух.
– А есть какая-то другая близость?
– У Иды – да.
Константин предпочёл остановиться на полученном объёме информации, и приблизился к Эрике. По появившемуся в голубых глазах задору он понял, что и она желает отвлечься от беседы.
Глава 46
На столешнице широкого комода достаточно аккуратно были выложены распечатанные статьи об инцидентах, не привлёкших внимание общественности. Но он видел в них раскрывавшуюся тайну, может даже связанную с устройством мира. Его усилий не хватало проникнуть слишком глубоко, но того, что лежало на поверхности, хватало для формирования революционных предположений.
Филипп отмечал закономерность в том, что люди стали искать душу друг в друге. На ней концентрировалось внимание особо чувствительных индивидуумов. Не на родстве крови и тела. Но он никак не мог поймать некую идею, что рождалась на фоне осмысления. Идея ускользала, будто не настало время для её грандиозного появления. Филипп не стал носиться по ментальному лабиринту, ища мысль, возможно не до конца сформированную.
Вернув взгляд к статьям, он принялся делать пометки в рабочем блокноте. Тексты он дополнял рисунками, что позволило бы определить общий знаменатель между ними.
В голове крутились версии, но они оказывались недостаточными. И ему требовались такие же люди, как и он, сумевшие отвернуться от реальности в сторону чего-то существенного, хоть и незримого.
Глава 47
– Нам нужно поговорить.
– При таком решительном настрое это неизбежно.
– Расскажи мне больше об ангелах.
– Только о своём.
– Говори о своём.
– Ты не веришь в ангелов.
– Нет. Но может изменю своё представление о мире.
– Ради этого я попытаюсь рассказать то, что допустимо.
Ида в неизменном чёрном платье устроилась в большом кресле, отгораживаясь от внешнего мира. В такие моменты Эрике казалось, что госпожа Сатова становилась ещё изящней, что ничуть её не портило. Сама Эрика последовала примеру хозяйки дома, давя желание подойти к окну, чтобы под рассказ об ангелах устремить взор в небо, нежели вперить его в тёмные стены. Атмосфера этого дома становилась невыносимой.
– Когда я осталась одна, в моём теле возникло ощущение пустоты, заполнить которую ничем не получалось. И ничто не может занять место, где раньше сосредотачивалась любовь. И я стала надеяться только на скорую смерть. Мне так хотелось исчезнуть. Раствориться в пространстве. Просто перестать быть. Через какое-то время я стала ощущать рядом с собой чьё-то присутствие. Вместе с этим внутри меня понемногу формировалось умиротворение. А чуть позже возникло ощущение, будто кто-то меня обнимает. Не так, как это делает человек. Как-то иначе. И я успокаивалась. Я засыпала и просыпалась в объятиях кого-то, кто закрыл меня от грубого земного мира. Я перестала жить телом, оставшись в этом мире только душой.