Ида Верде, которой нет - стр. 34
Рунич замер.
– Ресницы – стрелки, зрачок – циферблат… – пробормотал он.
– Что? – удивилась Зиночка, поднимая глаза.
Ее лицо вновь было алебастрово-холодным, тонким, прекрасным.
– Ничего, ничего, – отозвался Рунич, думая, что теперь самое время откланяться, а то кудрями этими флорентийскими, не ровен час, прикрутят к стулу. Хорошо еще, если они в змеек не превратятся.
Он по-отечески улыбался Зиночке и одновременно знаком руки призывал официанта, который замешкался в центре залы.
Рунич привстал.
Ему показалось, что с другой стороны аквариума мелькнула знакомая фигура и «конский хвост» на голове, называемый пальминскими друзьями «пальма», – новоявленная прическа коротышки Дмитрия Дмитрича.
Через секунду на дорожке действительно появился Пальмин. Он угодливо семенил рядом с представительным джентльменом, на пиджаке которого красовался внушительных размеров значок дирекции зоопарка. Пальмин явно решил только что важный вопрос – гуттаперчевое тело его благодарно кланялось, отпускало, видимо, комплименты, велеречиво прощалось, но при этом было ясно, что мыслями Пальмин находится далеко.
– Пальмин! – крикнул Рунич. Тот коротко распрощался со своим собеседником и подлетел к столику. – Дмитрий Дмитрич, вы тоже интересуетесь братьями и кузенами нашими меньшими? Какими судьбами тут? Позвольте представить – Зинаида Владимировна Ведерникова, будущий археолог. Пальмин – художник, кинорежиссер и будущая знаменитость!
Зиночка растерянно хмыкнула.
Пальмин, поглощенный своими мыслями, кивнул. На лице его брызнула улыбка, и он заговорщицки зашептал, словно посвящая Рунича и Зиночку в какую-то тайну:
– Утрясал тут, знаете ли, некоторые формальности. Готов любопытный сюрприз… Уже на пути в Сокольники… Юрий Константинович, ваша сценарная миссия требует участия – предлагаю немедленно отправиться на съемочную площадку.
– С удовольствием! Кстати… – Рунич повернулся в сторону Зиночки. – Археолога берем с собой.
Через несколько минут они сидели в пальминском авто.
– Снова удалось починить двигатель! – болтал Пальмин, ловко выкручивая руль. – История этого автомобиля, мадемуазель археолог, уходит корнями в историю синема. Известный продюсер Ожогин, первый владелец авто, едва не бросился с Каменного моста после того, как его жена кинодива Лара Рай покончила с собой…
Зиночка сидела на переднем сиденье и улыбалась.
Ей все очень нравилось. Она ясно ощутила: жизнь наконец тронулась, станция с заснувшим железнодорожником, задремавшим буфетчиком, захрапевшим сторожем, впавшей в забытье продавщицей цветов позади – по-за-ди! Теперь все помчится. Надо только не оглядываться.
В Сокольники приехали через час и, свернув на аллею, ведущую к пальминской дачке, догнали большой крытый автофургон, шедший, видимо, тем же маршрутом.
Рунич удивленно поднял брови.
Пальмин сделал успокаивающий жест: мол, всему свое время, дорогой Юрий Константинович, имейте терпение.
К спортсменской площадке, где были установлены декорации, подрулили одновременно с автофургоном, и, пока Рунич подавал Зиночке руку и помогал выйти из авто, задняя дверь фургона распахнулась, и на землю посыпались люди в рабочих комбинезонах. Затем спустили что-то вроде трапа. Из кабины важно вышел человек в черных крагах, с хлыстиком в руке.
– Давай ее, суку! – крикнул кто-то из рабочих, и по трапу покатилась вниз огромная клетка, в которой металась здоровенная кошка. Палево-дымчатая, с коротким, будто обрубленным, хвостом, пушистыми лапами, кисточками на ушах и желто-зелеными раскосыми глазами, она бросалась на прутья клетки и рычала.