Хвост - стр. 3
Тихо.
Сейчас они сядут, прозвенит звонок, зайдет Классука, Мышь подойдет к ней, скажет тихо, та ей улыбнется, поздравит… а если пакет застрянет в рюкзаке, и Мышь не успеет вытащить его до того, как начнется урок?! Но если она достанет его сейчас, то привлечет внимание, кто-нибудь спросит, он еще так шуршит, надо было переложить в другой, в тот, что подороже, гладкий, с рисунком, а не этот драный-ссаный… Мышь постаралась поймать мгновение, когда на нее – вроде бы – никто не смотрел, и положила пакет на колени под парту, придерживая под углом, на носочках – иначе соскользнет. Давай же, давай, пять минут до урока, четыре пятьдесят до урока, где ты, ты же всегда приходишь за пять, а то и за семь…
Классука вошла, даже не повернув к ним головы, но никто и не собирался вставать – в 11 классе это уже никому не сдалось, кроме особо агрессивных консерваторов. Мимоходом кивнула поприветствовавшим ее, прошла к столу, что-то потыкала на рабочем ноутбуке. Мышь понадеялась, что дело не в них – не в них же? У зама директора могут быть любые проблемы… а если это Мышь что-то натворила, и Классуке за нее перепало? Она так ярко представила, как все преподаватели сидят в учительской и вслух читают ее последнее сочинение, умирая от хохота, что хвост сделал рывок и чуть не порвал узел на шарфе.
Стоять, гад!
Ботанка подкралась к Классуке и чуть ли не расстелилась на ее столе, спрашивая, что да как, и, получив мрачный ответ, тут же завопила перекрывая шум – в их классе это называлось ораторским искусством:
– Класс, внимание! Сейчас пишем пробный тест нового образца! Не пугаемся! В нем только уже пройденный материал!
Но испугалась, похоже, только Мышь.
Не считая Алкаша на задней парте, который едва ли понимал, какой сейчас вообще урок, остальные сокамерники начали задавать вопросы, уточнять материал, переговариваться и подбадривать друг друга, и только Мышь замерла, не в силах выровнять рваный поток дыхания. Она же… она только набила руку на старый формат теста, едва освоила последнюю тему – пришлось несколько ночей не спать, чтобы понять эти формулы – а теперь новый формат, новый тест, а новое это всегда У-СЛО-ЖНЕ-НИ-Е. В Клетке не бывает иначе.
– Но вы же не предупреждали, – слабо подала голос Мышь, и Классука мрачно зыркнула на нее.
– Нас тоже никто не предупреждал. Мне этот тест нужен не больше, чем вам.
– Ты-то чего психуешь, отличница? – влезла Давалка, – все равно на пять напишешь.
Хвост отяжелел, как каменный, и вывалился из шарфа. Мышь оглянулась бы узнать, сколькие смотрят на них, но было слишком стыдно, и она только прижалась спиной к спинке стула.
– Достаем двойные листочки. У вас один урок.
И никого это как будто не смущало, никого не пугало до чертиков, до усрачки! Мышь взглянула на подсунутый Ботанкой бланк и поняла, что не видит задания, не видит вопросов, и все буквы и цифры смешались в непонятные химические формулы. Она всю ночь потратила на домашнее задание – его даже не проверят?
Пакет соскользнул с колен, скатился на пол с шорохом, и Мышь могла поклясться, что многие посмотрели в ее сторону с осуждением. Классука ушла – она всегда уходит, у нее всегда ее замдиректорские дела. А Мышь сделала вдох – но выдох не смогла. Если выдохнет – разрыдается, а хвост вырвется и придушит ее. Нет, ремень поможет удержаться равно – не горбись, будешь горбатая и уродливая – и она не сделает ни одной ошибки, потому что не имеет права. Потому что «все равно на пять напишешь» – и это правда. Это не конец света. Конец света наступит через 45 минут, когда прозвенит звонок.