Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да… - стр. 2

(Во, сказанул-то!. А?!. Тут, главное, сперва вдохнуть поглубже…)

Остаётся лишь повторить подробно обоснованное суждение:

мат – плоть от плоти живого языка.

Они, безусловно, правы, что мат – это бич, но без бича порой не обойтись и, коли жизнь живёшь не по лжи и пишешь о ней правду, то хрен ты угадал, надеясь обойти молчанием обороты естественной лексики.

Поэтому детям до 18 лет я настоятельно рекомендую немедленно прекратить чтение, а также лицам, которые пожизненно не покидают пределов указанного возраста.

      технические замечания:

Письма не принято делить на части и на главы – письмо, оно и есть письмо.

Однако, оставить читателя без всякого ориентира, бросить, без компаса и карты, посредь безбрежных сотен и сотен страниц во все стороны – явилось бы примером безмерной жестокости; сочувствие к ни в чём не повинным гуманоидам, чем-то даже и мне, отчасти, подобным, вылилось в добавление оглавления.

(Охренеть! Какой я весь из себя человеколюб, оказывается!.)

      изъявления благодарности и последнее предупреждение:

Благодарю всех, чьи имена упомянуты в романе, а также тех, кого тут нет (таких, конечно, больше, но их заслуга в том, что Хулиганский роман был всё-таки написан, никак не меньше).

И, самое главное, благодарю вас, кто прочёл хотя бы и досюда, до текущей, данной строки, ведь любая книга, как и всякая её часть – плод коллективного труда бригады из автора и читателя.

Благодарю за сотрудничество, с вами приятно было поработать.

Ну, а дальше решайте сами – стóит ли выплывать за буйки этого, типа, предисловия, потому как поди знай куда заволочит течением…

За последствия не отвечаю, а кто не спрятался и гребёт дальше – я не виноват.

~ ~ ~

Эпиграф:                              

оно – конечно,                  

хотя, шо ж,                        

а чуть шо,                        

так сразу,                        

и – ага!.

Владимир Шерудило      

_{>~ ~ ~} письмена по бересте

Варанда …

Набор звуков…

Да и сама она отсюда только слышится.

Журчит нестройным гулом, бугрится струями, упираясь в тупые лбы, или в макушки, валунов и – плещет дальше: из века в век; постукивая – ни в такт, ни в лад – на перекатах галькой…

И давно это с ней?

Для тебя – всегда.

«Народы пришли – народы ушли», как втолковывал своим верблюдам великий и мудрый Абу-Лала, а она всё течёт себе, как и текла…

Горные реки не меняют русла, разве что только названия. Среди охотников каменного века её, как пить дать, по-другому звали.

Всё течёт, всё изменяется, даже имена…

И, с учётом текучести забредающих на её берега кадров, неизвестно кого круче крутят перемены течения.

Так что я не первый кадр на этом её берегу, и не последний…

И что же оно такое – этот текуче-переменчивый я?

Такая же струя, лишь обезвожено расплющенная о данный миг. Распят поперёк той самой джойсовой дыры, через которую будущее ссыпается в былое.

Эстафетный трубопровод от сопливого несмышлёныша к бессильно гневливому старикашке, между которыми общего – всего лишь это слово «я».

Ну, и, конечно, в промежутке между ними – я, застигнутый текущим мигом на берегу Варанды.

“ O, water! We be of one blood – thou and me!..

…опаньки! И это вот что это только что было? Выпендрёж начитанным багажом? Сильно умный, да?

…дак, при нонешних раскладах глобальной коньюктуры, только лишь ленивый и не осилит хотя б чёвой-то-там-нибудь да шпрехнуть аглицким манером.