Хрущевка княжны Соколовской 2 - стр. 14
– Н-но если ты принимаешь его подарки, то это значит… – Марта широко распахнула глаза, став похожей на испуганную лань.
Однако Марина, оценив обстановку, быстро догадалась, в чем суть.
– Это значит, что она тянет время. Если с Яринским ссориться, то кто знает, как он себя поведет? А если сделать вид, что Марго не против, то можно какое-то время водить его за нос!
Я бы предпочла менее радикальные формулировки, но в целом Марина права. Я одобрительно кивнула ей и отвернулась от дурацкого букета. Хоть сестра и говорила правду, на душе от этого менее тошно не становилось.
На следующий день во время обеденного перерыва я с третьей попытки сумела дозвониться журналистке, визитку которой предусмотрительно не стала выбрасывать на прошлой неделе.
«Наталья Константиновна Некрасова» – значилось на лаконичном квадрате плотного белого картона над набором из одиннадцати цифр.
– Добрый день, я…
– Маргарита Алексеевна, здравствуйте, – перебил меня низкий, но приятный женский голос.
Я на миг онемела от удивления. К счастью, сидела в почти пустой столовой и моего шока никто не видел.
Откуда у нее мой номер?
– Вы хотите дать мне интервью? – не дождавшись ответа, перешла к делу журналистка.
– Да, но не бесплатно, – судя по напористому тону, Наталья – человек занятой, так что и я решила не терять ее времени зря.
Собеседница хмыкнула в трубку. Я на секунду даже испугалась, что она откажется, но облегченно выдохнула, как только журналистка заговорила снова.
– Что ж, ладно. Давайте встретимся в шесть тридцать в кафе напротив университета и обсудим ваши условия, – в ее тоне я уловила легкую насмешку, но решила не реагировать.
Наверняка со стороны все выглядит так, будто я отчаянно пытаюсь подзаработать побольше, чтобы выплатить долг. Представив, как будет удивлена Наталья, когда узнает настоящую цену, я ехидно улыбнулась и положила трубку.
Возвращаясь на кафедру, уже пыталась продумать, как бы подать читателям новость о том, что «Эхо» – это не кто иная, как уже известная им княжна Маргарита Соколовская.
На первом этаже давали какой-то весенний концерт, на котором должны присутствовать и студенты, и преподаватели, поэтому я рассчитывала остаться в одиночестве и сделать кое какие наброски. Но в кабинете меня поджидал не очень приятный сюрприз.
Тарковский сидел, откинувшись на спинку стула, и вяло перелистывал страницы книги. Судя по его расслабленному виду, обязательное культурное мероприятие он решил благополучно проигнорировать.
Черт, теперь придется делать вид, что работаю.
Я уселась за стол, пытаясь придумать, как бы поубедительнее имитировать бурную деятельность: на самом деле большую часть важных задач я успела завершить еще до обеда, остальные можно и на завтра отложить. Но Тарковский отбросил на стол книгу, презрительно поморщившись, и поднял взгляд.
«О преимуществах традиционного воспитания для молодых девушек и юношей» – гласила обложка. Да уж, миры разные, а традиционалисты кажется везде одинаковы.
– Какими оригинальными суждениями вы планируете эпатировать публику в следующей статье? – непринужденно спросил он.
– Это пока секрет, – улыбнулась я, радуясь возможности потянуть время за разговором.
– Не желаете написать рецензию на это? – он взял со стола книгу, которую читал, и протянул мне.