Христианство. Католичество. Реформация - стр. 44

Меланхтон проводил четкое различие между объявленной праведностью и наделенной праведностью, называя первое “оправданием”, а второе – “освящением” или “обновлением”. Согласно Мелан-хтону, Бог произносит Свой приговор о том, что грешник праведен, в небесном суде. Этот юридический подход к оправданию и рождает термин “судебное оправдание”.

Для Цвингли Реформация по своей природе была, в первую очередь, нравственной. Его не столько интересовал вопрос о том, как отдельный человек мог найти милостивого Бога, сколько нравственное изменение жизни человека. Лютеровский акцент на оправдании верой отсутствует у Цвингли. Однако разногласия между ними по поводу этой доктрины касаются не только акцентов, но и самой сути. Нельзя утверждать, однако, что, с точки зрения Цвингли, существует оправдание трудами, т. е., что благодаря человеческим достижениям можно приобрести спасение. Тем не менее, ранние сочинения Цвингли проникнуты приоритетом нравственного обновления над спасением.

С точки зрения Кальвина, вера присоединяет верующего к Христу в “мистическом союзе”. Этот союз имеет двоякий эффект, который Кальвин называет “двойной благодатью”. Во-первых, союз верующего с Христом ведет непосредственно к его оправданию. Через Христа верующий объявляется праведным в глазах Божиих. Во-вторых, благодаря союзу верующего с Христом – а не благодаря его оправданию – верующий начинает перерождение по образу Христа.

Нокс во многом принял точку зрения Кальвина, в том числе считал, что спасение приходит по милости Божьей, а не от дел.

По вопросу об отношении к Писанию:

Принцип «sola Scriptura» действителен для всех реформаторов, только они к нему подходят по-разному, рассуждая, было ли Писание Словом Божьим, или оно содержало Слово Божье, но все реформаторы едино воспринимали Писание как слова Самого Бога.

Лютер считал Писание непогрешимым авторитетом в вопросах веры, отвергая как небиблейскую католическую доктрину о таинствах, отвергая непогрешимость Папы и соборов, однако принимал древние догматы, Символы веры, принятые на Вселенских соборах, другие решения соборов на основании того, что они содержали старые истины Писаний. Лютер воспринимал Писания не как авторитет сами по себе, но потому, что они содержали великие истины для нашего спасения, и полагал, что разрешено все, что не запрещено в Писаниях.

По отношению к Писанию Меланхтон полностью поддерживает Лютера. Позиция Цвингли резко отличается от лютеровской.

Цвингли считал, что понимание Слова Божьего не должно зависеть от человеческого толкования, будь это Папа или собор. Он считал, что Дух Святой может говорить прямо к сердцу человека, и любой человек в состоянии понимать Слово Божье, а не только священник. Цвингли полагал, что разрешено то, что подтверждено Библией, имеет основания в ней.

Соглашаясь с поздним схоластическим взглядом, Кальвин признавал, что Писание безошибочно, т. к. вдохновлено Богом, но Папы и соборы могут ошибаться, и принимал лютеровскую концепцию богодухновенности Писаний (отрицание Лютером непогрешимости Папы и соборов, принятие учений отцов Церкви, Символов веры и решений Вселенских соборов не на основании их авторитета как такового, а на том основании, что они повторяли старые истины Писания). Выдвинул свою теорию богодухновенности о том, что Дух Божий свидетельствует верующему, что Писания – Слово Божье. Как и Цвингли, Кальвин придерживался принципа, что разрешено все, что имеет основание в Библии.