Христианство и страх - стр. 72

Мы знаем, что слишком далеко идущие неудачи и жертвы, слишком сильные ограничения свободы мышления, чувствования и действий часто вызывают у человека блокировки, следом страх, а как защиту от страха – невротические симптомы, очень часто принимающие форму навязчивости. При этом происходит падение психических энергий в патологическое состояние, а отсюда деформация личности, которая при определенных обстоятельствах доходит до полной гибели.

Принадлежность к организованной группе создает ситуации вытеснения, которые очень близки к тем, в каких возникает опасность неврозов и психозов; порой у отдельных людей даже случаются изменения, которые явно напоминают неврозо- и психозоподобные. Однако человек, тем не менее, остается защищенным от психозов и неврозов, а в лучшем случае даже приходит в такое состояние, которое объективно и субъективно, – несмотря на неимоверное сокращение функций, которое происходит, когда некто становится частью толпы, – в высшей степени превосходит, как в эйфории, так и в динамичности, все предшествующие состояния страха и страдания. Как возможно, что невротическое заболевание может сослужить такую службу и отогнать угрозу ущерба личности?

Причина скрывается во взаимодействии различных механизмов безопасности: сильное прикрепление к группе менее благоприятствует вариациям индивидуального невроза, нежели в более свободных группировках. Социальная группа предлагает пронизанные удовольствием компенсации для воли, которую удерживает; по сути, структура поощряет человека прибегать к ним и усиливает, через влияние, исходящее от толпы, привлекательность такого приложения душевных сил. Предводитель воплощал уверенность в том, что страх и страдания будут устранены, и возникшая оттого любовь к нему таила столь мощную притягательность, что наложенные ограничения и усилия, которые требовались, несмотря ни на что, приковали психическую энергию к действительности, обещающей так много хорошего, и предотвратили падение в темную область бессознательного; прикрепленность к товарищам в группе оказывает похожий эффект.

Даже у тех, кто входит в социальную группу, можно проследить ослабление личностных сил, подобное тем, какие случаются при неврозах, но они компенсируются благодаря притоку жизненных сил и более высокой работоспособности вне, а отчасти также внутри тех сфер, в которых господствует группа. То состояние, которое преобладало до формирования группы, никоим образом не застраховано от неврозов. Сильный страх и отчаяние – условия образования и толпы, и равно так же социальной группы. Но это указывает на опасность гораздо более тяжелых личных неврозов. Опыт показывает, что пренебрежение повредит так же, а то и сильнее, нежели чрезмерное отвержение влечений[115]. Эгоистическая жажда удовлетворить свой порыв неукротимо растет и приводит к гораздо более острым столкновениям с общественными нормами.

Из этого следует вывод: благодаря воспитанию коллектива, принятому внутри своей сферы, социальная группа избегает реального возникновения личностных неврозов, которые угрожают появиться как итог наличия страха; однако в этом процессе она создает симптомы, идентичные симптомам личностного невроза; но они разделяются между всеми, кто входит в состав многочисленной и высоко оцениваемой группы, а потому теряют свой нездоровый характер. Более того, в организованной структуре происходит сверхкомпенсация перенесенных потерь личностных ценностей с помощью увеличения эйфории, как и некоторых жизненных функций и благ (сублимаций). Эту защиту от невроза можно сравнить с прививкой. Она сохраняет свое действие только тогда, когда человек рад быть частью организованной структуры; если принадлежность к ней начинает вызывать раздражение и приобретает оттенок принуждения, защита теряет ценность.