Хозяйка Седых холмов - стр. 12

Ещё один шаг назад.

– Неужели...

И ещё один...

– Тварь! – зашипела брюнетка, когда Ледорез выбрался на топкий берег, где его было уже не достать. – Сволочь!

– Подлец! Подонок! – рыжая оскалила острые зубы. – Гнида паскудная!

– Мерзавец! – блондинка потянула к нему покрывшиеся коростой руки. – Ты сдохнешь! Сдохнешь, как собака!

– Сдохнешь и сгниёшь! Сдохнешь и сгниёшь!

– Сёстры! – возопила чернявая, воспаряя над валуном. Волосы её разметались. Чешуя блестела на обнажённом теле, точно доспехи. Глаза вспыхнули красным. Голос стал низким, рокочущим, словно камнепад в ущелье. – Берите его! Он. Весь. Ваш!

– Он весь ваш! Он весь ваш! – подхватили подруженьки, шипя и скалясь, а тёмные кроны зашумели, откликаясь на призыв разобиженных мавок. – Жрите его! Потрошите его!

Яр обнажил меч...

6. ГЛАВА 6

Яр обнажил меч, но тварь оказалась проворнее.

Шелестя крыльями, она спикировала прямо на него, и чёрные когти едва не впились в плечо. Ледорез упал на колено и перекатом ушёл от атаки. Что за погань? Голова совы на теле бабы. Неужели стрикса? Похоже. Руки женские, ноги птичьи, клюв полон острых зубов, а глаза круглые, точно блюдца и... голодные.

Яромир вскочил, развернулся и встретил новый удар, скрестив меч и кинжал. Полуптица взмыла к тёмным ветвям и, истошно заверещав, напала снова. Яр метнулся в сторону, рубанул сбоку. Промазал: меч со свистом рассёк пустоту, а стрикса кинулась на него коршуном. Мощный удар сбил с ног, и Ледорез пропахал носом землю, попутно испробовав на вкус местный перегной. Клинок отлетел куда-то в заросли. Вот же...! Сильна, тварюга! Сильна и опасна. Повалила и не даёт подняться. Наседает. Выставила вперёд когтистые лапищи, раззявила зубастый клюв...

Яромир резко перевернулся, ухватил полуптицу за ногу и, рывком притянув к себе, всадил в пернатое брюхо кинжал по самую рукоять.

Крови не было. Только чёрная жижа...

Ледорез выбрался из-под обмякшего тела, поднялся и, чуть пошатываясь, отправился на поиски меча. Когда клинок вернулся в ножны, за правым плечом возник Марий.

– Яр... – шепнул призрак. – Надо уходить.

Яромир вскинул голову и, проследив за взглядом покойного товарища, беззвучно выругался.

Они были везде. На мохнатых еловых лапах, на иссохших корявых сучьях и колючих сосновых ветвях. Повсюду. Стриксы смотрели на него, и от голодных цепких взглядов становилось не по себе. Так филин наблюдает за добычей, когда понимает, что жертве не уйти. Полуптицы не двигались. Не издавали звуков. Просто сидели и смотрели. Жёлтые глаза слабо мерцали в темноте.

Тьфу ты, погань!

Ледорез замер. Застыл истуканом. Одно неосторожное движение, и твари устроят кровавые пир с его кишками в качестве основного блюда. Нехорошо. Но и дальше торчать бельмом не вариант: он только что зарезал одну из них. Стайные стриксы такого не прощают. Они нападут. Обязательно нападут. Когда – вопрос времени. Точнее – нескольких секунд.

Не поворачивая головы и стараясь не дышать, Яр скосил глаза влево. За иссохшими вётлами чернел зёв оврага. Крутой, усыпанный жухлой травой склон резко уходил вниз, туда, где, мягко ударяясь о камни, бежал лесной ручей.

– Далеко падать, – присвистнул Марий. Хорошо, что полуптицы не могли его слышать. – Но в целом мысль затейная. Одобряю.

Ледорез выдохнул, досчитал до трёх и, прикрыв голову руками, сиганул с обрыва. Сухостой затрещал, стриксы с яростным криком взмыли в тёмное небо, однако в узкую, поросшую колючей лозой и закутанную туманом ложбину твари не сунулись: размах крыльев не позволял. На это Яр и рассчитывал. Сгруппировавшись, он летел вниз, собирая камни, колючки, пни, коряги и все известные ругательства...