Хозяйка хищного сада - стр. 25

– Ты тут вольного корня не объелась, случайно?

– И не только его. Здесь, вообще, много растений.

Киара смотрит на меня с ужасом. Ковальски косит глазом с гордостью (ну, мне так хочется думать).

Теор хмыкает. Некрасиво так, подло, и с презрением разглядывает дом за мной и заросшую территорию. Я же за ним вижу выжженную огнем полосу.

Бедные цветы! Только поверили мне, и тут на тебе. Как же мне будет сложно после сегодняшнего. Конечно, если мы выживем. Ведь пришел этот хрыч не с добром.

Козломуж при помощи двух магов расчистил себе путь к дому своей бабушки и явно не испытывал удовольствия от нахождения здесь. Более того – хотел уйти отсюда как можно быстрее. То и дело его взгляд срывался на хищные цветы, а когда челюсти вдалеке клацали особенно неожиданно, он едва заметно вздрагивал.

Еще и трус. Фу таким быть.

Нет, нужно решать все здесь и сейчас:

– Ты же хочешь быть с этой рыжей. Так будь. Отдай мне Заболотье как отступные, стань свободным, женись на барышне.

– Ты не в своем уме? Сразу язык отрастила, как на свободе оказалась? Что у тебя за вид? Или ты уже стала потаскухой драконов?

Мой взгляд невольно косит на Фарха. Тот скрещает руки на груди, опирается о заросшую зеленью колонну и скептически изгибает брови. Плющ потихому пытается его придушить, обвиваясь вокруг шеи, но Фарх словно этого не замечает – могучая шея все выдерживает, он даже не кашляет, лишь  пальцем снимает с себя лозу.

Я с шумом втягиваю носом воздух и чесу пальцем нос. Очень хочу погонять козломужа по Заболотью граблями, но нельзя. Такого унижения он мне точно не простит.

– Тебе же никогда не нравилось Заболотье, – говорю я, отбросив все лишнее.

– Это ценный ресурс, – говорит муженек.

– Ресурс, с которого наживаются драконы? Тебе-то хоть что-то перепадает?

Фарх теперь смотрит на меня так, словно я совсем потеряла совесть.

Рыжая широко распахивает глаза, открывает рот и капризно протягивает:

– Милый, смотри, как она одичала. Говорит с тобой без уважения.

– После отравы поехала крышей. Ага.

Вижу, что они не понимают моего жаргона. Говорю более понятней:

– Опасна для общества стала. Так что заберу Заболотье и сможешь забыть о моем существовании. Считай, что умерла.

Козломуж задумчиво рассматривает плющ, потом окружающие растения и, растягивая слова, говорит:

– А должна быть съедена. Неужели, правда, ведьма? Почему кусты тебя закрывают?

Я не знаю, как быть. Соглашусь, что ведьма – могу на костер попасть. Кто  знает, какие здесь порядки. Пойду другим путем.

– А твоя бабушка тоже ведьма? Растения ее слушались.

Козломуж задумчиво молчит, а потом, неожиданно, выдает:

– В договоре пропишем, что с любой выручки с Заболотья ты будешь мне должна пятьдесят процентов.

Пятьдесят? Совсем страх потерял?

С другой стороны, как он проконтролирует мой доход? Я могу показывать копейки. Нужно соглашаться!

И тут Фарх отрывается от колонны.

Не-е-ет! Стой на месте. Мы только с козломужем договорились.

Но Фарх идет ко мне и встает рядом. Я вижу, как глаза бывшего сначала выкатываются, а потом наливаются кровью.

– Вынужден вмешаться, – Фарх говорит нарочито безразлично. – По приказу короля Заболотье под контролем моих войск. О какой выручке вы говорите?

– Генерал, – цедит сквозь зубы козломуж. – Заболотье прежнему собственность моей семьи.