Хозяин пустоши - стр. 40

– Класс, – ухмыльнувшись, выдыхаю я, ничуть не удивившись услышанному признанию.

Ее лояльность и особая симпатия ко мне с самого начала вызывали у меня вопросы, но в силу юности я отмахивался от них, как от назойливых мух. Никому не доверять было моим изначальным девизом и, несмотря на имеющиеся подозрения в адрес Беловой, я не видел в ней существенной угрозы… и по большому счету не ошибся.

– Мне жаль, Эрик, – произносит она неожиданно тихо, в ее глазах проскальзывает отблеск вины. Не наигранной, а искренней и настоящей. – То, что я к тебе чувствовала, – не было заданием, – проговаривает она тот факт, который я и так знал. Влюбленную женщину нетрудно отличить от той, что только притворяется ею, и Лена безусловно не играла в чувства, но уверен, что она прикладывала максимум усилий, чтобы избавиться от них. Не вышло.

– Твои признания не повлияют на мои решения, – говорю спокойно. – Это не исповедь, а допрос.

– Тогда задавай свои вопросы, – ее голос вновь обретает холодную чёткость. Это тон опытного оперативника, умеющего держать удар.

– Катер. Восемь лет назад. Какова была твоя задача? Зачем мой отец приставил тебя ко мне?

– Контроль. Точнее, наблюдение с правом вмешательства. Я должна была обеспечить выполнение маршрута и заодно проследить, чтобы ты не наворотил дел.

– Я, по-твоему, ребенок? – раздраженно цежу сквозь зубы.

– Для него – да, – спокойно отвечает она.

– Ты не предупредила президента, когда катер свернул с курса? – спрашиваю в лоб.

– Нет, – она отрицательно качает головой. – Я не успела, замешкалась…

– Почему? – задаю риторический вопрос.

– Я уже много раз говорила, что верю в тебя. И тогда тоже верила… – она горько улыбается.

Сделав глубокий вдох, я устало тру переносицу, чувствуя себя окончательно вымотанным. Склонность женщин к вере во что угодно, кроме здравого смысла, никогда не перестанет меня удивлять.

– Думаю, твой отец подозревал нечто подобное и корабль Корпорации с самого начала пути следовал за нами, – взяв эмоции под контроль, сухо продолжает Белова. – Радары катера не засекли судно, потому что те глушили сигнал.

– Чушь! – грубо обрываю я. – Мы бы заметили преследование.

– Другого ответа ты от меня не услышишь, – бескомпромиссно заявляет она и в защитном жесте складывает руки на груди.

Молчание между нами затягивается, расположившийся рядом Фостер начинает терять терпение, постукивая пальцами по деревянной столешнице.

– Если у тебя есть вопросы ко мне, ты не стесняйся. Я готов ответить, прежде чем продолжу задавать свои, – щедро предлагаю я. Иногда, прежде чем сделать выводы, необходимо выслушать оппонента.

– У меня нет к тебе вопросов, Эрик, – с грустной ноткой в голосе отзывается она. – Я вижу перед собой мужчину. Сильного, уверенного и не потерявшего горящую внутри искру. Это главное, – ее взгляд падает на кольцо на моем безымянном пальце.

На островах обычай обмениваться кольцами давно стал архаизмом, в то время как жители анклавов придают ему большое значение. Кольцо для них – не просто украшение. Это знак бесконечности, печать вечности, непрерывная связь. Замкнутая линия, у которой нет начала и конца. Мое обещание, данное не только жене, но и себе: остаться человеком в мире, где эмпатия давно обесценена.

– Ты женился? – мягко интересуется Лена.