Хозяин пустоши - стр. 39
Нас многое связывало… когда-то. В начале обучения на Полигоне она была моим наставником, потом стала чем-то большим. Теперь она – военнопленная.
Елена останавливается в паре метров от меня, поднимает прямой внимательный взгляд. В серо-голубых глазах нет ни страха, ни смирения, но и вызова я в них не вижу. Как всегда отлично владеет собой, несмотря на усталость. Годы не стёрли её, а только отточили.
Не говоря ни слова, мы какое-то время изучающе смотрим друг на друга. Елена держится с неизменным достоинством и несгибаемой стойкостью, всем видом давая понять, что умолять и унижаться она не станет. Но другого я от нее и не ожидал. На моей памяти Белова лишь однажды потеряла самообладание, – когда поняла, что катер, на котором мы с Ари направлялись на Новую Атлантиду, сменил курс.
– Сними, – приказываю я, кивая на наручники.
Фостер медлит меньше секунды, потом открывает замки. Металл глухо падает в его ладонь. Белова не двигается и даже запястья не потирает, словно не замечая боли.
– Присаживайся, – я указываю ей на свободное кресло.
Елена вздрагивает и, после короткой заминки, садится напротив меня. Между нами круглый стол, заваленный отчетами, протоколами, картами и прочими техническими документами. А еще между нами годы, оставившие неизгладимый отпечаток на каждом из нас.
– Здравствуй, Лена, или мне следует обращаться к тебе строго по званию? – спрашиваю без намека на сарказм.
– Я вроде как в плену, так что церемонии ни к чему, – ровным тоном отвечает она.
Ни один мускул не дергается на ее лице, но в посадке головы и ее позе я без труда считываю скованность и напряжение.
– Плен в твоем случае – не самый худший вариант, – нейтральным тоном замечаю я.
– Не стану спорить, – соглашается Белова, выдавив скупую улыбку. – Но, узнав тебя среди хлынувших на эсминец повстанцев, я была почти уверена, что меня не постигнет судьба других командиров.
– Если ты о моем обещании, то оно утратило силу, как только ты перешла на службу к моему отцу, – слегка остужаю ее оптимистический настрой. Наше общее прошлое ни в коей мере не способно повлиять на мои решения в настоящем, и будет лучше, если она поймет это сейчас.
– Разве на Полигоне я служила не Корпорации? Напомнить тебе основное назначение этого объекта? – она откидывается на спинку кресла, приподнимая подбородок. В голосе ледяное спокойствие старшего офицера, отточенное сотнями служебных докладов и допросов, но взгляд острый, как штык. Вот теперь это определённо вызов.
– Можешь не цитировать устав, – жёстко бросаю я, зеркально повторяя её позу. – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Она отводит взгляд, устремив его на карту, между бровями появляется глубокая складка. Ей хватает пары секунд, чтобы четко и хладнокровно оценить ситуацию.
– Это подтвержденная информация? Насчет «Аргуса» и «Спрута»? Обе базы уничтожены мутантами? – профессиональным тоном уточняет она.
– Я думал, что в первую очередь ты спросишь меня о месте, в котором оказалась, – прищурившись, произношу я и сразу перехожу в нападение. – Давно ты знаешь об анклавах?
– Ненамного дольше, чем ты, – без запинки отвечает полковник.
– А когда начала выполнять прямые приказы президента?
Уголок ее плотно сжатых губ нервно дергается.
– Со второго месяца твоего обучения на Полигоне.