Хороший, плохой, неуловимый - стр. 9
– Это что за зверь? – недоумевающе спросил Орлов.
– Человек навязчиво ковыряет кожу вплоть до гнойников и шрамов. Чаще всего на лице. Так что дипломатический юноша со своей физиономией не всегда дипломатичен.
– Ладно. Поговорите с ним осторожно. Проверьте алиби. Кто‐то еще занятный среди клиентов звездной психологини есть?
– А как же! Денис Павлович Кучеренко. Двадцать два года из проведенных сорока на планете санитар из морга, который воображает себя коллегой из викторианского Лондона, сыном погибшего моряка и нищей прачки…
– Не вижу в этом ничего плохого.
– Его кумир надругался над пятьюдесятью трупами ангелоподобных блондинок во время дежурств в морге при госпитале Святой Виктории. Свои укусы в момент экстаза маскировал, накладывая неуклюжие швы…
– Спасибо за эти подробности! – от души поблагодарил Орлов и позвонил своей преданной секретарше. – Верочка! Обед отменяется. Пропал аппетит… А откуда, – он брезгливо сморщился, глядя на фото Кучеренко, – у такого создания деньги на визиты к Юнг? Она брала за часовую беседу бюджет обеспеченной провинциальной семьи.
– Сразу видно, вы никого не хоронили давно, – упрекнул Крячко.
– Сплюнь! – Начальник постучал по дереву. – А что?
– А то. Что санитары в морге получают солидные деньги от похоронных агентств. Там на самом деле все в доле. От врача «Скорой помощи», сообщившего о новопреставленном, до санитарки, которая обмывает перед выдачей.
– Какой‐то новый мир!..
– Загробный, – фыркнул Гуров.
– Ну и шутки у тебя, Гуров! Ладно! Вы все же проверьте, не шантажировал ли Юлию Юнг ваш любитель истории. Может, оказал ей когда‐то посильную помощь? Документы о вскрытии подделал или еще что. Ну и проверяйте постепенно ее самых подозрительных клиентов. Весь этот, – он с презрением кивнул на фото, – парад парафилий. Особенно тех, кто был недоволен консультациями, фанател от женщин типажа Юлии или намеренно ее выбрал, потому что маму напомнила. Есть там такие?
– Пациентов с эдиповым комплексом двое, – охотно отозвался Крячко. – Балерун и тренер женской волейбольной команды.
– И оба были женаты на спортивных блондинках с каре, как Юлия, – поддержал Гуров.
Орлов посмотрел на них как на нерадивых детей:
– Ну и контингент! Начните с более агрессивного. – Сыщики кивнули и направились к двери. – И про семейную терапию не забывайте!
– В смысле? – не понял Гуров.
– Кстати, – пробурчал Крячко, – хотелось бы с женой время провести.
– Да при чем тут твоя личная жизнь, Крячко? Я про клиентов Юлии, которые к ней в полном семейном составе ходили. Может, там такие же маньяки, как на этих фото. Или ваши Колосовы, не к ночи будь помянуты. Глава благородного семейства флористов уже в «Черном дельфине» икебаны ваяет.
Гуров хмыкнул.
– Туда ему и дорога. Отдельно, как говорит молодежь, доставляет, что одолели его, – Орлов гордо выпрямился, – мои орлы! Хоть Штолин своими саратовскими птенцами и хвастает.
– С нами работали хорошие молодые следователи, – понимая, куда ведет разговор, спокойно заметил Гуров.
– Да? – Орлов бросил быстрый взгляд на коллег. – Тогда попрошу предоставить им возможность самим доказать свою невиновность. И в расследование гибели Елизаветы Максимовны Колтовой, как Британия в мировую войну, не вмешиваться.
– Если как Британия… – запальчиво начал Крячко.