Хороший, плохой, неуловимый - стр. 16
– Ну, знаете!.. – Анна Федоровна обиженно отодвинула от Гурова нетронутую тарелку с овощами и хлебом. – Как вы смеете?! Я ничего не брала. И сына боготворю.
– Что ж. Мне придется вызвать его в Москву и рассказать, что вы присвоили записи его супруги. Заодно разобраться, все ли у него в порядке с мексиканской визой… Возможно, вернуться на свой курорт он не скоро сможет. Хотя теперь, когда Юлии нет, его денежные переводы пригодились бы.
– Ладно! – Анна Федоровна пружинисто поднялась с кресла, подошла к серванту и открыла дверцы нижнего шкафа. Он был заставлен обувными коробками. – Вот.
Гуров открыл одну из них и увидел стопки старых тетрадей, исписанных красивым почерком.
– Забирайте. Может, и к лучшему. Не придется эту мерзость хранить.
– А если в этой мерзости – сведения, которые помогут найти убийцу матери ваших внуков?
– Они узнают, какой опасности подвергала себя их мать за возможность копаться в чужом грязном белье, – холодно произнесла Чешева.
– А у меня сложилось впечатление, что вы совершили кражу ради возможности о чужих грязных тайнах прочесть.
Видеозвонок с Леонидом Чешевым удивил Гурова. На экране айфона возник моложавый загорелый мужчина с близко посаженными карими глазами, широким носом и тяжелой нижней челюстью. Его выгоревшие волосы до плеч были влажными. Вместо городской одежды на нем был ярко‐синий гидрокостюм.
– Как она умерла? – спросил он с ходу.
Гуров коротко описал ему обстоятельства смерти жены.
– Ясно… – От сыщика не укрылись сомнения серфера. Тот, очевидно, не решался рассказать, что ему известно о трагической кончине Юлии.
– Знаете, Леонид, знания свидетелей, как деньги в банке, обесцениваются с каждым днем. И пока вы думаете, стоит ли быть откровенным со мной, где‐то смакует воспоминания о предсмертных криках вашей жены мучитель Юлии.
Чешев нервно сглотнул:
– Я любил жену, но очень мало мог дать ей. С каждым ребенком становилось яснее, что семейная жизнь не для меня.
«Еще бы», – вспомнив его мать, подумал Гуров.
– Когда и дочь этого не изменила, – продолжал Чешев, – Юля поступила мудро. Сдалась. И стала смотреть на меня как на еще одного своего ребенка. Который ловит волну в широком смысле и ищет себя в этом огромном мире. Она взвалила на себя детей, начала заботиться о моих родителях, купила квартиру, где были только гостиная, детские спальни и кабинет. Ей не нужно было, чтобы я принимал участие в их жизни, строил карьеру…
– Карьеру?
– Я юрист. Специализируюсь на защите интеллектуальной собственности. Поэтому мне легко вести свой блог.
– Помогали Юлии?
– Только вначале. Мы так познакомились. Хотя недавно, – он задумчиво отхлебнул смузи со свеклой и сельдереем, – она намекнула, что скоро сделает такой популярный проект, что нужно сразу подумать, как его защитить.
– В чем идея?
– Юля хотела показать распад личности. Уверяла, что это даст большие возможности для масштабирования: телешоу, книга, мерч. Главное – не отдать права ушлым продюсерам.
– Она вела переговоры с какими‐то издательствами, каналами?
– Нет. Но хотела навести мосты с «НТВ».
– Почему именно там?
– Говорила, – Чешев пожал плечами, – там дорогущий криминальный контент.
– Разве криминал – ее тема?
– Ну‐у-у… – Серфингист почесал подбородок. – Нет.
– Ваша жена упоминала какие‐то уголовные дела в последнее время?