Хорошая моя - стр. 7

Сказала и сразу пожалела. Скользнуло по полированной столешнице отброшенное вязанье, с шорохом упало на пол, крючок звякнул о паркет. Эльвиру Васильевну трясло. Запрокинув голову, она комкала на груди трикотажную кофточку и стонала:

— Во-о-он! Вон пошла, негодница! Как ты смеешь говорить такое в моём доме? Во-о-он!

— Простите, я… простите… — мямлила Варя, испугавшись, что профессорша брякнется на пол и забьется в припадке, — …простите, я не думала…

— Что здесь происходит? — у входа в гостиную стояла внешне похожая на Эльвиру Васильевну ещё молодая женщина. Она мельком посмотрела на профессоршу и тут же перевела взгляд на Варю. — Мама, кто это?

— Папина ученица. Олечка, знаешь, что говорит эта паразитка? Что папа умер! Он на совещании. Скажи ей!

— Он на совещании, — ровным голосом повторила женщина, приблизилась к профессорше, обняла за плечи и стала подталкивать к двери в смежную комнату. — Я всё объясню нашей гостье. Иди, пожалуйста, к себе. Не нужно переживать.

— Как же? — всхлипывала, профессорша, перестав трястись. — Разве можно так о живом человеке?

— Нельзя. Она больше не будет. Иди, скоро твой сериал начнётся.

Эльвира Васильевна резко остановилась:

— Клубок!

Только теперь Варя смогла отмереть. Она метнулась к лежавшему на полу кружеву, подняла и протянула Ольге. Та, кивнув, передала матери и затолкала-таки её в соседнюю комнату. Обернулась:

— Кто вас подослал? Из института?

— Н-нет… нет, выслушайте. Я сама. Никто не подсылал.

Ольга заглянула в комнату, улыбнулась матери:

— Вот и славно. Потом расскажешь, что там случилось.

Она плотнее закрыла дверь и строго посмотрела на Варю.

— Мой муж работает в институте, — ответила та на предыдущий вопрос. — Руководит диссертацией вашей сестры.

— Кати?

— Он увлёкся. Понимаете?

— Пока нет. Выражайтесь яснее.

— У них роман. У Кати и Сергея.

— При чём тут отец? Зачем говорить, что он умер?

— Но ведь он умер! — развела руками Варя. Ситуация казалась ей дикой.

— Видите ли, — Ольга приблизилась и стала водить пальцем по столу, рисуя овал, — мама нездорова. В её фантазиях отец по-прежнему жив. Мы вынуждены поддерживать эту игру, чтобы состояние не ухудшилось.

— А-а-а… простите. Я не знала. Эльвира Васильевна не производит впечатления… — Варя замолчала, тронув свой висок.

— В остальном она совершенно нормальный человек, — Ольга нахмурилась. — Так что там с Катей?

— Нашему браку восьмой год. Это критический срок, важно его преодолеть, и всё наладится! К несчастью, ваша сестра очаровала моего Сергея. Он просто голову потерял.

— Однако странно, что вы явились с этим к нам домой! — повысила голос Ольга. — Не лучше ли обсудить семейные проблемы с мужем?

— Я пыталась, — чуть не плакала Варя, — он и слушать не хочет, собрался подавать на развод. А у нас дети! Там, — она указала на окно, — девочки-близнецы гуляют на площадке.

— На площадке? — удивлённо вскинула брови Ольга. — Я только что шла по двору, никого не видела.

— Как? — Варя бросилась через комнату, выглянула в окно. Площадка, действительно, пустовала. Ни на качелях, ни на горке никого не было. — Таня! Аня! — выдохнула несчастная мать и устремилась в прихожую. — Если они пропали, я не знаю, что…

В висках барабанило. Варя, прыгая через ступеньку, спускалась по лестнице. Третий, второй… Железная дверь. Где тут кнопка? Ах, открыто. Распахнула и прямо на крыльце увидела своих девочек. Две феи в одинаковых платьицах сиреневого цвета с белыми единорожками на груди. Убранные в хвостики светло-русые волосы, яркие синие глазёнки, весело посматривающие на маму: