Холодный - стр. 5
– Поздно, уж и скотина во двор вся зашла, поди подоила уж её да ко сну готовится. Да ты не переживай, она у нас безотказная, коль денег хорошо заплатишь. Деньги-то есть? – Я утвердительно кивнул.
Стучимся. Выглядывает лицо. Баба на колобок похожа и масляные пятна на лбу и щеках. А вот взгляд, цепкий. Провела им по мне сверху вниз, оценила... Похоже не дотягиваю до желанного гостя. С Михалычем поздоровалась, сразу разулыбалась пожелтевшими зубами.
– Манечка, да ты никак передник новый сшила, – рукодельница ты наша! Загляденье одно! – Причмокнул Михалыч, растопырив руки с пальцами в стороны.
Загляденье…, (век его не видели ещё хотя бы один воздержался), расплылось в довольной улыбке ещё шире, приобняло Михалыча и игнорируя меня, потащило его в избу. Я пошел следом, мне не до расшаркиваний. В нос ударил резкий удушливый запах бабьего пота и какой-то кислятины, пропитавшей избу. Я невольно перестал дышать.
– Погоди, погоди, Манечка. Я с человеком. Помощь ему нужна. Рубахи ему нужны да бусы с гребнем для внучки.
– А деньги-то есть? – Насторожено и даже брезгливо бросила она в мою сторону.
Достаю пригоршню золотых, кладу на просаленную скатерть, сдерживая лицо, дабы не сморщить нос. Это какой засранкой быть надо! У одинокого Михалыча в избе и то свежестью да травами пахнет.
– Ты чего? – Михалыч испугано хватает меня за руку и вкладывает назад все, кроме одного, одиноко оставшегося на столе, и все это под огорченный взгляд Мани. Смотрит мне в руку, будто только что от души оторвала, кровные! – На эти деньги избу купить можно. Неужто так отчаялся, что деньги не милы?
– Деньги у меня ещё есть, а вот внучка одна. Думаю, новая изба хозяйке поможет сейчас поторопиться. – Я со звоном, демонстративно, кладу эту горсть назад. – И пару сарафанов на стройную фигуру. Она на полголовы пониже меня будет, худая. Ну и что вы там женщины ещё носите, добавь. – Чего-то смутился я. Надеюсь, теперь я не способен краснеть?
Губы хозяйки так и застыли в расплывшейся улыбке, а вот глаза с каждым моим словом и делом становились все шире и дружелюбнее. И тут она выдавила из себя с придыханием:
– Господин, думаю, за час управлюсь. Вы только другой раз тоже ко мне обращайтесь. Все для вас в наилучшем виде, как постоянному дорогому покупателю.
– Не больше сорока минут. Внучка ждёт. – Решил поторговаться я, и не ради принципа, а о находке уже извелся. – Мы пока с Михалычем лекарства подберём.
Теперь была моя очередь усмехаться, глядя на лицо Михалыча. А Михалыч-то смотрел на меня уже с возросшим уважением! Его подбородок нервно задергался, будто тот намеревался мне что-то сказать, но в результате взял и потянул меня из избы за рукав. Тут же на нижней ступени крыльца затянулся самокруткой, облокотясь на подгнившие, не внушающие никакого доверия, перила.
– Пойдем, а как зовут-то тебя, путник? Ты так и не представился.
– Смысла не видел. Все равно я тут больше не появлюсь.
– И все же. Свое имя я назвал. – Михалыч посмотрел на меня так серьезно, что мне, право, стало неловко.
Леший его знает, как назваться… Своё имя я похоронил далеко в прошлом, совсем не горю желанием его слышать. Живу в лесу как этот Леший. Ну пусть буду Лёшей.
– Лёша.
– Алексей, значить. Вот так-то лучше. – Не успел я опомниться, как Михалыч уже жал мне руку и одновременно одобряюще хлопал по плечу, довольно улыбаясь. И куда делась моя хваленая реакция?