Холодный - стр. 45
– Пойду разберусь. Похоже скот колоть и жечь надо.
– Да как же... Мы ж только им и живем... Че ж жечь, съедим хоть… — Снова запричитал Тихон подталкиваемый Кузьмичем. Тут Кузьмич повернулся и грозно выдал:
– И чтобы до моего возвращения вакцину вкололи и комнату поделили, а если жизнь не дорога, отправлю к коровам больным на побывку. Я тут с вами нянькаться не намерен, уяснили?
– Д – да, — прониклась Прасковья, потеряв оставшуюся решительность. Вдруг совершенно по-другому на меня посмотрев.
– Кузьмич никогда не шутит. Обещание он свое подавно сдержит. Что делать будем? – Решил я дать возможность высказаться когда-то дерзкой барышне.
– Давайте Вы мне вколите, — потом, я вам. Я уколов жуть как боюсь... Если вам решусь поставить, боюсь потом сама уже не дамся. — Дрожащими губами сказала она.
– Вот кто вас просил приезжать сюда.? Вы же понимали, что тут не место столь нежным созданиям? Не дамские здесь условия, понимаете? — Она виновато потупилась.
Я подхватил стеклянный пузырек, обработал стерилизованную иголку в спирте и одел её на большой стеклянный шприц с железным поршнем, в котором уже была заготовлена вакцина.
– Запомнила объем? Столько же мне должна вколоть будешь. — Она бледнея кивнула, протянув вперед руку и зажмурившись.
– Боюсь, это внутримышечно вводится. — Сказал я, сам смутившись. Конечно я уже не раз делал уколы и стару и младу, но было что-то неловкое в том, что сейчас мы должны были поставить их друг другу. — Она открыла глаза и теперь смотрела на меня растерянным округлившимся взглядом.
– Я не буду смотреть, — решил заверить я смущенную девушку.
– Нет, лучше смотри… – те! — Выпалила она, переходя на крик и тут же залившись краской.
– Хорошо, что ты в штанах. Юбки задирать я не привык. — Сказал я и тут же смутился двузначности моих слов. Она стояла ко мне спиной и хорошо, что мы не видели лица друг друга. — Не переживайте, достаточно приоткрыть лишь небольшой участок мышцы. — Специально выразился термином чтобы не смущать её и себя ещё больше.
– Все! — Победным голосом сообщил я, прикладывая марлю к пострадавшему месту.
– Спасибо. Было не так больно, как я ожидала. — Сказала Прасковья, со стоящими слезами в глазах.
– Может тебе воды?
– Нет! — Открестилась она неожиданно испуганно. И тут же пояснила. — Давай уже закончим и пойдем комнату делить, а то вдруг вернется скоро.
– Тут стерильные иголки. Шприц здесь только один, вот этот. Остальные наверно забрали чтобы больных лечить.
– И как у Кузьмича получилось за два с небольшим дня, в своей комнате целую лабораторию организовать? — Просковья заворожено рассматривала убранство комнаты, состоящее из колб пробирок, пузырьков и баночек. Видимо хочет успокоится. Глубоко вздохнула. — Приступим! Нарочито громко сказала она, взяв шприц иголку, обработав и приступив к набору вакцины.
Одно неловкое движение трясущихся рук и вакцина разбивается об пол. В шприце успело набраться лишь пол дозы.
– Я все сейчас же залью спиртом и уберу. Тут ещё такой же пузырек есть! Нарочито бодро сказала она. Постараюсь не разбить его. — То ли пошутила, то ли всерьез сказала Прасковья.
Нужно сказать, рука у нее легкая. А вот лекарство стало расходиться нестерпимым жжением. Я стараясь не подавать вида поковылял в комнату. Она шла тоже ничем не выдавая боли. Понятно почему у нее слезы в глазах стояли и флакон из рук выпал. Но дойдя до комнаты я не выдержал, бросился на кровать и заорал дурниной.