Холодное пламя - стр. 32
Когда все готово, оборачиваюсь на Лили и вижу, что она отошла к загону Пушинки. Я с замиранием сердца смотрю, как ее рука тянется к козе. Пушинка не такая невинная, какой выглядит.
Звонкий смех разносится, кажется, на все четырнадцать акров «Дыхания», когда долбаная злая коза облизывает руку Лили.
Вывод первый: Лили Маршалл – странное, неземное существо, которое умеет приручать озлобленных существ. Коза Пушинка и Джим из магазина электроники – тому прямое подтверждение. Не говоря уже обо мне и о том, что вчера вечером я впервые за долгое время хотел хохотать в голос над ее глупыми комментариями.
Тонкие пальцы Лили погружаются в шерсть Пушинки, нежно почесывая.
Вывод второй: еще никогда в жизни я не хотел ничего сильнее, чем стать козой. Или козлом. Хотя по сути им я и явлюсь большую часть времени.
– Все готово, – кричу.
Лили отходит от загона отправляя козе воздушный поцелуй.
Христос, какая странная женщина…
Она бежит ко мне, придерживая свою шляпу, юбка сарафана развевается вокруг ее бедер, а широкие сапоги подчеркивают стройные спортивные ноги.
– Как твоя поясница?
– Все хорошо. Это было временно.
Ей нужно лечение, но я молча киваю. Она не маленькая девочка, разберется сама.
Я протягиваю руку, чтобы помочь ей взобраться на коня. Лили вкладывает свою аккуратную ладонь в мою огромную, и мы несколько секунд наблюдаем за этим контрастом. Моя золотистая кожа против ее бледной. Шрамы и мозоли против гладкости и слегка просвечивающихся голубых вен.
– Я ни разу не каталась на лошади.
– Не ездила. Янтарь не карусель, чтобы на нем кататься.
Лили фыркает и одергивает руку. Прикосновения нет, но оно все еще ощущается на коже. Я вытираю ладонь о джинсы, чтобы прогнать эти чуждые ощущения. Они мне не нравятся.
– Стоит ли надеть перчатки, чтобы не заляпать твоего коня? Знаешь, вообще-то, я могу и рот с хлоркой помыть, а то вдруг…
– Я бы, конечно, не отказался от того, чтобы ты побольше молчала, но не стоит подвергать свой рот таким испытаниям.
Она драматично прикладывает руку к груди.
– Так мило, что мой рот в списке твоих забот.
– Твой рот – последняя вещь на свете, которая заботит меня.
Скорее, этот рот и розовые пухлые губы заботят мой чертов член.
Проходит пару секунд, она широко распахивает глаза и глубоко дышит, чтобы не улыбнуться. Я сжимаю губы изо всех сил, чтобы не расхохотаться.
И это уже второй раз за сутки.
– Как насчет временного перемирия, капитан? – Лили склоняет голову набок. – Я обещаю молчать всю поездку.
Делаю вид, что обдумываю ее предложение.
– Договорились. Так и быть, не сброшу тебя с коня.
Лили театрально ахает и шепчет:
– Нахал.
Я хмыкаю в кулак, скрывая за ним улыбку, а затем рассказываю Лили, как взобраться на Янтаря. Когда она перекидывает через него ногу, усаживаясь на седло, мне следует отвести взгляд, чтобы не видеть того, что не предназначено для моих глаз.
Но я оправдываю себя тем, что сарафан – неподходящая одежда для верховой езды, и Лили сама виновата, что ее красивая задница выставлена на мое обозрение.
Тяжело вздохнув, пытаюсь успокоить свое возбуждение, вспыхнувшее за секунду.
Мне нужен секс. Мне нужно срочно сбросить весь свой стресс с кем-нибудь, кто не смотрит на меня своими синими глазами.
Но когда я сажусь позади невыносимой девушки, и ее спина соприкасается с моей грудью, все, о чем я могу думать, так это о Лили Маршалл верхом на мне, а не на моем коне.