Холодная комната - стр. 16

– Да вы расскажите, как было дело,– предложил Хусаинов,– но только коротко, внятно.

Артемьев вмиг успокоился и предельно внятно всё рассказал. Накануне вечером он халтурил– ходил по вызовам. На Шестнадцатой парковой был заказ на врезку замка. Заказчицей оказалась женщина средних лет, по имени Ольга. Врезав замок, Артемьев исполнил ещё одно её пожелание, высказанное взглядом и поведением. Восхищённая Ольга сделала ему за это подарок в виде иконы– судя по всему, древней и очень ценной, изображающей сказочной красоты молодую женщину с ярко рыжими волосами и костяным гребешком в руке.

– А вы ничего не путаете?– перебил Хусаинов.

– Насчет чего?– не понял Артемьев.

– Ну, насчет изображения на иконе.

– Нет, ничего не путаю. Да вы можете сами удостовериться– она там стоит, на шкафу.

Алексей Григорьевич промолчал, и рассказ продолжился. Возвратившись домой, Артемьев застал жену свою слегка выпившей. Тем не менее, она догадалась, что муж её напаскудил, и учинила страшный скандал. Когда Виталий Васильевич попытался к ней подлизаться, она его оттолкнула и заорала, указав на икону: « Пусть эта тварь с тобой спит!» Тогда он и крикнул : « Язык тебе оторвать за эти слова!» После этого разошлись по комнатам и легли спать.

– А дальше вы знаете,– завершил Артемьев,– утром я ушёл на работу. Она храпела. Вечером прихожу, и– глазам не верю: язык отдельно, Ленка отдельно– всюду кровища!

– А на икону не посмотрели?

– Да вроде нет. А зачем?

– Взгляните сейчас.

Недоумевая, Артемьев встал и поплёлся в комнату. Хусаинов ожидал крика, но прозвучал лишь возглас:

– Ого!

Вернулся Артемьев с вытянутым лицом. Плюхнувшись на стул, налил себе коньяку.

– Это та икона?– спросил Алексей Григорьевич.

– Да. А может быть, нет. Ведь её могли подменить!А? Как вы считаете?

Хусаинов молчал. Артемьев осушил рюмку и прохрипел:

– Это невозможно! Куда она могла деться?

– Дайте мне адрес женщины средних лет с Шестнадцатой Парковой,– попросил Хусаинов, вытащив записную книжку и авторучку. Артемьев вспоминал долго. Наконец, произнес:

– Дом десять, корпус три, квартира семьдесят пять. Десятый этаж.

– Это точно?

– Да!

Хусаинов записал адрес и выпил полстакана вина.

– Виталий Васильевич, нужно будет ещё раз внимательно посмотреть, не пропало ли что-нибудь из квартиры. Любая мелочь важна.

– Чему пропадать то?– отмахнулся Артемьев, скорчив презрительную гримасу,– вы сами видите, как мы жили. Интеллигенты, ****ь!

– Тем не менее.

– Твою мать!– донеслось вдруг с лестницы. Вслед за этим раздался грохот двери, с размаху ударившейся о стену, затем ещё один, от удара в пол пятидесяти семи  килограммов. Вскочив и выбежав в коридор, Хусаинов увидел там Кременцову. Она лежала ничком, широко раскинув длинные ноги в черных колготках. Обуви на них не было. Пахло кровью. В одной руке лейтенант сжимала бинт в упаковке, а в другой– ключ.

– Юлька, ты почему лежишь на полу?– спросил Хусаинов,– и где твои английские туфли?

– В жопе,– хрипло ответила Кременцова, вставая на четвереньки,– я триста метров скакала на одной ножке, как оловянный солдатик, потом– по лестнице этой сраной! Хотела тут постоять, отдышаться малость, да прислонилась сдуру к двери!

Отдав шефу ключ, Кременцова поползла в ванную.

– Да ты где поранилась то?– вскричал Хусаинов, только теперь заметив, что лейтенант оставляет кровавый след.