Ходжа Насреддин и Посох Моисея - стр. 5
«О, бабушка, почему твой голос хриплый, словно у шакала в пустыне?»
«Это от жажды, дитя моё…»
«А почему твои руки покрыты шерстью, как у дабба, то есть, у гиены?»
«Это от старости, о свет очей моих…»
Тогда Шабка Хамра отступила к выходу и воскликнула:
«Воистину, ты не моя бабушка, а шайтан в облике человека!»
В этот миг раздался крик: «Аллаху акбар!» – и в шатер ворвался старый бедуин-охотник с копьём из пальмового дерева. Он годами выслеживал ифрита, потеряв из-за него сына.
Волк прыгнул, но девушка ловко накинула на него верёвку от шатра (ибо бедуины с детства умеют вязать узлы для ловли верблюдов). Охотник поразил зверя, и тот, взвыв, испарился в клубах дыма. В углу шатра они нашли бабушку – живую, но связанную, ибо ифриты, как известно, не едят добычу до заката солнца.
Когда они сидели у костра, попивая сладкий чай с шалфеем, бабушка сказала: «Кто уповает на Аллаха, тому достаточно Его. Хитрость – дар Аллаха, но послушание – твой щит.»
С тех пор Шабка Хамра стала самой мудрой девушкой в оазисе, а охотник подарил ей амулет с аятом «Аль-Курси», оберегающим от злых духов.»
Грегсон обратил свой взгляд на майора:
– Но это, о начальник правоверных воинов, ещё не самая удивительная история…
– Тут Шахерезаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи, – закончил за него майор и захлопал в ладоши. Остальные тоже отозвались аплодисментами. Грегсон, улыбаясь, по-актерски раскланялся.
– Только отчего вы именовали героиню «Шабка Хамра»? – продолжил майор, не переставая аплодировать. – Право, это звучит скорее по-русски, а не по-арабски. На вашем месте я назвал бы ее «Хиджаб Ахмар».
Грегсон, перестав раскланиваться, выпрямился и с официальным видом отрапортовал:
– Майор, сэр, позвольте доложить! Я счел целесообразным ради привязки сюжета к местности, где в настоящее время ведутся нами боевые действия, использовать эквивалент не из классического арабского, а из диалекта, на котором говорят восточные арабские племена Восточной Сирии и Месопотамии.
– Что же, разумно, – согласился майор.
– А зачем же, Сэр Тоби, вы берете такие старые избитые сюжеты, – выразил недовольство лейтенант Треллони. –У вас неплохо получается стилизация, но сюжет этот ни капли не похож на сказку из «Арабских ночей»! Не бойтесь быть оригинальным! Лучше выдумайте сюжеты из головы!
– Ни в коем случае! – запротестовал майор. – Не слушайте дурных советов, лейтенант Грегсон! Ваше дело – припасть к живительному роднику местной культуры аборигенов, и, напитавшись из него, научиться говорить и думать так, как наши маленькие местные друзья. Это ваш прямой служебный долг! Так что, набирайтесь у них местных оригинальных историй и шуток.
Грегсон снова принял официальный вид:
– Майор, сэр, позвольте доложить! Касательно шуток и смеха в местной культуре: у мусульман чрезмерность в шутках запрещена и порицаема. Шутливость ведет к утрате степенности и серьезности, необходимых для высоких договаривающихся сторон. В некоторых случаях шутка может привести к возникновению неприязни и вражды между людьми. Также считается, что чрезмерный смех убивает сердце. Поэтому мне и приходится самому изобретать арабские анекдоты для вашего и своего развлечения.
Майор усмехнулся:
– Хорошо, лейтенант, в таком случае я подскажу вам, где можно поблизости найти подходящие истории для вашего вдохновения. Вчера мне с той стороны доставили для разбора целую кучу бумаг. Там самые разные бумаги, тетради и книги… Их среди прочих вещей наши арабские друзья награбили у турок и притащили нам на продажу. Впрочем, турки тоже награбили все это, похоже, в какой-то русской ортодоксальной миссии. Мы по сходной цене выкупили все это барахло у наших маленьких друзей. Вот вы, как наш лучший арабист, сегодня и займетесь разбором этих материалов.