Ходжа Насреддин и Посох Моисея - стр. 7
Лейтенант произвел тщательное изучение и составил опись доставленных с той стороны бумажных трофеев. Для начала он отсортировал отдельные бумаги, которые показались похожими на документы противника – на немецком и на турецком, и отправил их с вестовым в штаб: пусть там переводят и разбирают.
Оставшееся оказалось не особенно интересным: христианские просветительские брошюры на русском, сирийском и арабском языках. Да кто здесь их будет читать? Это все скопом – на самокрутки солдатам и местным – в кучу налево. Путеводители для паломников с описаниями святых мест. На картинках – виды Иерусалима и святынь Палестины, великие Пирамиды, развалины Пальмиры. Некоторые из этих брошюр были на двух языках: французском и русском, некоторые даже на пяти: на английском, французском, немецком, итальянском и русском. Грегсон питал слабость к билингвам и отложил несколько для себя – в кучку направо. Учебники начальной грамоты – турецкой, сирийской и арабской… в большую кучу налево. Учебник русского языка для местных… тоже налево. Учебник выскользнул из неуверенной руки и скатился направо, пришлось наклониться чтобы отбросить его в левую кучку.
Разобравшись с книгами, лейтенант приступил к перевязанным пачкам бумаг, и раз за разом вспарывая очередную, он с огорчением отправлял в левую кучу очередную порцию макулатуры.
Вот и последний большой пакет, аккуратно завернутый в оберточную бумагу и перевязанный бечевкой. Арабский нож перерезал жилу жертве заклания. С резким щелчком лопнула бечевка, и изнутри высыпались перевязанные толстые пачки тетрадей, пачки машинописных бумажных листов и большой почтовый конверт. Пачки и тетради были надписаны по-русски и пронумерованы. Уж не это ли мемуары русского резидента?
Толстый запечатанный конверт без адреса или иных надписей. Грегсон разрезал его ножом и обнаружил внутри многостраничное письмо, написанное по-русски великолепным каллиграфическим почерком. Только подпись в конце напоминала морской узел и была совершенно неразборчива. Письмо неизвестному адресату от неизвестного адресанта. Господи, ну почему эти русские не переняли цивилизованный обычай дублировать данные об адресате с конверта в начало тела письма!
Почерк в тетрадях вовсе не походил на каллиграфический почерк письма. Чернила сильно выцвели и едва читаются. Листы испачканы следами от залитий и посторонних загрязнений, многие слова затерты и, пожалуй, с трудом поддадутся расшифровке. Явно, что-то уже совсем старое. Но любопытное, как и все старинные вещи. Очень старые тексты всегда внушают некий пиетет: они символизируют, хотя бы частичную, победу над Временем! Их следует непременно бережно сохранять. И нужно будет отдать для перевода…
Лейтенант в задумчивости переложил учебник русского в кучку направо. На всякий случай…
А вот и несказанно порадовавшая долгожданная находка: одна из рукописей оказалась на арабском! Кажется, саед-миджар (да продлит Аллах его дни!) разрешил лейтенанту такое забирать себе. В суре «Аль-Анфаль» Аллах говорит, что что если вы захватили трофеи, то пятая часть их принадлежит Аллаху. Лейтенант оглядел кучи книг и бумаг справа и слева и решил для себя, что доля Аллаха – слева – намного превышает пятую часть. После этого он с легким сердцем прибрал под свою койку отобранные пачки тетрадей, бумаги и книжки, выбрал для себя первый попавшийся рукописный лист на арабском и стал его разбирать.