Гусар - стр. 24
К назначенному часу на площади собралась внушительная толпа. Гусары в ярких мундирах, офицеры, лекарь, пара десятков любопытных горожан.
Орлов стоял в центре круга, самоуверенный и надменный. Он был уверен в своей легкой победе.
– Я вас уничтожу, граф! – бросил он мне, когда я подошел. – Ваше имя станет синонимом позора!
– Посмотрим, – ухмыльнулся я. – Посмотрим, кто после сражения умов будет в конюшне ночевать, прячась от стыда.
Лещин, секундант Орлова, выступил вперед.
– Господа! Правила дуэли таковы: два акта. Каждый из дуэлянтов поочередно зачитывает свой поэтический выпад. Победителя определят аплодисменты публики! Поручик Орлов, как вызвавший на дуэль, начинает первым! Граф, кто представляет ваши интересы?
– Вот, извольте, мой секундант. – Я развернулся и жестом указал на Антонину Митрофановну, стоявшую рядом со мной.
Сначала была пауза, полная недоумения, а потом раздался громкий смех. Хохотал, конечно же, этот дебильный Орлов. Остальные просто так прибалдели от моего заявления, что не до конца поверили своим ушам.
– Ха! Вы, граф, совсем отчаялись? – Мерзким голосом спросил Орлов, когда перестал ржать, как полковая лошадь. – Нашли себе секунданта, ничего не скажешь! Отличились! Или все мужчины в округе отказались связываться с таким трусом, что пришлось взять женщину? Это просто смешно! И недопустимо!
Я шагнул вперёд, сокращая расстояние между нами. Мой голос был спокойным, но в нём имелся конкретный намёк на то, что кое-кто здесь сексист и мудак. Слова «сексист», конечно, в этом времени ещё не имеется, но зато «мудак» – определение на все времена.
– Поручик, ваша смелость заканчивается там, где начинаются настоящие дуэли? Вы боитесь женщин? – Поинтересовался я с сарказмом. – Неужели вы струсили, что дама, согласившаяся на роль секунданта, окажется смелее вас, задира? К тому же, Антонина Митрофановна – дворянского происхождения. Она вполне соответствует.
Щека Орлова дёрнулась. Он сжал кулаки, но промолчал. Я видел, как в его глазах вспыхнула ярость. Этот придурок, похоже, скоро захлебнется своим же ядом.
– Именно! – продолжил я, не давая ему опомниться. – Вы заявили, что граф Бестужев-Рюмин трус, а теперь пытаетесь унизить меня выбором секунданта? Может быть, вы и вправду испугались, поручик?
Орлов побагровел.
– Черт с вами… – прошипел он, напоминая неврастеника на последней стадии обострения. – Пусть так. Давайте уже начинать.
Затем откашлялся, принял театральную позу и начал, чеканя слова:
Публика вежливо, приличия ради, рассмеялась. Несколько гусар одобрительно закивали. Стандартные оскорбления, ничего особенного. Теперь – мой выход. Я шагнул вперед, поймал ритм в голове и, глядя Орлову прямо в глаза, начал говорит, четко выбивая словами бит:
Воцарилась гробовая тишина. Гусары смотрели на меня с открытыми ртами. Захар побледнел и перекрестился. Орлов побагровел. Он явно не ожидал такого. Ну что ж… Это только цветочки, ягодки ждут его впереди.