Гусар - стр. 21
– А я говорю, барин – молодец! – не унимался Прошка, глядя на старика с вызовом. – Зато не струсил! А вы, Захар Семеныч, только и умеете, что причитать!
Я поднял руку, прекращая их спор.
– Спокойно. И ты, Захар, не паникуй. И ты, Прошка, попридержи восторг. – Я посмотрел на старика. – С тех пор, Захар, мой поэтический талант значительно вырос. – Затем я перевел взгляд на заинтригованную Антонину Мирофановну и подмигнул ей. – Вы еще не видели, как я умею.
Хозяйка дома в ответ не улыбнулась, но ее взгляд стал более внимательным и оценивающим. Она смотрела на меня так, будто видела впервые. Будто перед ней не занудный граф Бестужев-Рюмин, а совершенно другого, непонятный, но определенно интересный человек.
И тут меня осенило. Секундант! У Орлова был Лещин, а у меня – никого. Для такого шоу совершенно точно нужен кто-то с моей стороны «ринга».
Я огляделся. Вокруг были лишь дома, похожие на «теремок» Антонины Митрофановны, и все. Выбора, прямо скажем, не наблюдается. Идти по городу, разыскивая кого-то из гусар, совершенно не хотелось. Да и кого? Похоже мой предшественник не пользовался уважением однополчан.
Затем мой взгляд переместился на хозяйку дома. Я на пару минут завис, переваривая возникшую в голове мысль. А что, если…
– Антонина Митрофановна! – расплылся я довольной улыбкой. – Не будете ли так любезны уделить мне минуту?
– Слушаю вас, граф.
Она, не торопясь, спустилась с крыльца и направилась в мою сторону.
– Ой, барин… Что-то вы задумали, чую, нехорошее… – То ли простонал, то ли прорыдал Захар. – Когда у вас взгляд задорный становится, точно жди беды. Крайний раз вы с таким взглядом опыты свои эти ставили, когда то ли из жабы камень хотели сделать этот… философский. То ли из камня жабу. Заставили девок дворовых по болотам лазить в поисках материалу.
– У меня к вам предложение, от которого, как говорится, невозможно отказаться. – Обратился я к хозяйке дома, игнорируя страдания Захара, – Будьте моим секундантом в этом… представлении.
Антонина Митрофановна сбилась с шага, не дойдя до меня пары метров. Ее лицо вытянулось от удивления, а в глазах мелькнуло сомнение: не сошел ли с ума графский сынок окончательно.
– В представлении? Граф, дуэль – это дело чести, а не театральный фарс! Это серьезно! Вы можете себе представить в роли секунданта женщину?! Да вы что! Вас же… – Начала вдова.
– Нас же, что? – не дал я договорить Антонине Митрофановне. – Позвольте уточнить, разве где-нибудь написано, что секундантом не может быть прекрасная дама?
– Конечно не написано, конечно не написано… – Забубнил рядом Захар. – Такая блажь никому в голову не приходила, вот ничего подобного и не писали. Барин… Христом богом прошу…
– Цыц! – Прикрикнул я на Захара, а затем снова перевел взгляд на Антонину Митрофановну. – Душа моя, соглашайтесь. Представьте, какое презабавное приключение у нас с вами получится.
Мне показалось, что слова «душа моя» и «презабавное» были очень к месту. Мне вообще нужно, кстати, следить за своим языком, чтоб не выдавать фразочки из очень далекого будущего.
– Обязанности простые: постоите рядом для солидности, проследите, чтобы мой оппонент не читал по бумажке, и, самое главное, громко объявите меня победителем. – Продолжил я убеждать вдову.
Она посмотрела на меня так, будто ей предложили явиться на площадь, где пройдет наше соревнование, в чем мать родила.