Гранатовый человек - стр. 7
Дверь захлопнулась, занавески опали, пирамида рухнула.
– Новенький, – прошептала Таня Гусева, и Лиля, наконец, увидела, куда она так упорно смотрела. Мальчик стоял рядом с воспитательницей, которая слушала медсестру, кивая головой. Девочка отметила аккуратную стрижку светло-русых волос, сумела зорко разглядеть серые глаза, но все остальное уже не имело значения. Кажется, на нем была какая-то рубашка, наверное, были штаны, как полагается мальчишкам, и уж наверняка имелись руки и ноги. Но главное были – глаза этого мальчишки. Широко открытые, обрамленные темными ресницами, они не смотрели, как смотрят зверьки из клетки, как потаенно выпытывают мир вокруг себя белочки, выглядывая из дупла, как опасливо смотрят птицы – нет ли ястреба, не летит ли злая ворона. Эти глаза были спокойными, и, если бы девочка знала слово «безмятежные», она бы именно так их определила. Она стала бросать кубики в коробку – желтые, оранжевые, красные, зеленые – все вперемежку.
Валера. Так его звали. Из детского сада его забирала полная женщина, очень молчаливая. Отец Валеры плавал на корабле в далеких морях.
Была весна, цвели вишни, Валера учил Таню завязывать морской узел. У Лили затрепетало сердце – так захотелось оказаться на месте подружки, и она сделала несколько шагов к ним, но тут воспитательница зачем-то окликнула ее. Она стала ходить под вишнями, воображая себя высокой грустной девушкой с косой, у которой горе, поэтому она грустная. А вишни сыпали цветки на голову и на землю, потом появились маленькие зеленые завязи, но когда они стали красными, их строго-настрого запретили рвать. Зацвели высокие мальвы – сидя в игровой комнате, Лиля видела, как их тени качаются на столе, где дети вырезали квадратики из цветной бумаги. От теней веяло светлой тревогой, они заставляли смотреть на синее небо с белыми клочками облаков. Лето стучалось мягким ветром в открытые окна большой детсадовской спальни, трогало белые занавески: я здесь, детки, кто спит, кто не спит, почувствуйте меня, и я вас не забуду.
Медсестра Татьяна Ивановна тревожно осматривала прививку Валеры, которая явно была не такой, как полагалось, и уже собиралась выписать направление в поликлинику, когда привели орущую девочку.
– Что с ней? – спросила медсестра воспитательницу, и та показала ей руку Лили, где в безымянный палец правой руки впилось странное колечко – это оказалась крышечка от медицинского пузырька. Лиля нашла его у забора, под кустом чертополоха с сиреневыми цветочками. Чертополох был красивым, но потом оказалось, что это им нельзя украсить платье или волосы, так как у него не было стебелька. Бросив растерзанный цветок, девочка увидела колечко. Сердце у нее забилось, она надела тускло блестящий ободок на палец. Острые края немедленно впились в кожу и палец начал распухать. Какое-то время она крепилась, но потом побежала. Сначала не кричала, хотя очень хотелось. Вопить начала только тогда, когда увидела воспитательницу. Зато потом крик было не унять. И даже при виде Валеры она не смогла остановить этот позорный рев. Пусть слышит, он же не с ней, а с Танькой играет в войну. Но это ее, а не Таньку, вместе с Валерой отправляют в поликлинику. На машине, которая привезла продукты! Они едут, как принц и принцесса, сидят рядом с водителем, и Валерин бок касается ее бока, и от него идет тепло, как от солнца. У нее кружится голова, болит палец, и сладко ноет в груди. Навстречу несется дорога, мелькают встречные машины, пыль уносится куда-то назад, вот уже мост через железную дорогу, за ним поворот, солнце ударяет по щекам, перепрыгивает на водителя, снова поворот, густая зелень парка, красный корпус клиники, выходите, ребята, так, девочку к хирургу, мальчика к фтизиатру.