Графоманка - стр. 28
- Шире… - голос охрип. - Глубже пальцы… трахай себя, Лера. Или это сделаю я!
Сгорая от стыда, Лера проникла в себя сначала одним пальцем, потом двумя, обводя плотное мышечное кольцо входа во влагалище, рефлекторно двинула бёдрами вперёд-назад. Надавила на вульву, утопив пальцы в ее нежной ласковой мякоти, запорхала ими над самым центром своего лотоса. Внутрення ее женщина ликовала, исполняя полёт Валькирии над уязвлённой и мрачной самодостаточной личностью.
- На стол, Лера! Ляг на стол. Разведи ноги, чтобы я видел, - рвано отдавал приказы мужчина, которого она не хотела сейчас видеть. Но… уже смирилась слышать. Голос проникал в неё её же пальцами. И противиться этому было бессмысленно. Невозможно. И даже опасно.
Прохладная поверхность стола обожгла раскалённые лопатки. Лера выгнулась дугой, судорожно подняла бедра, потому, что прикосновения пальцев к набухшим, пульсирующим складкам стали болезненными. Она бы не хотела видеть себя голой, возбуждённой самкой, раскрытой полностью перед мужчиной, которого ненавидела и боялась с одинаковой силой. Но писательское воображение услужливо рисовало постыдные картины ее душевного и физического эксгибиционизма. И было мучительно-стыдно снаружи и томительно-сладко внутри.
- Ты уже близко? - голос стал совсем глухим, будто доносился сквозь вибрирующий в ушах шум. - Отвечай!
Нет! Она не произнесёт ни звука. Нет.
- Ненавижу! - выкрикнула Лера не своим голосом и сама испугалась.
- Знаю, Лера, знаю. Но это временно, - ей показалось, что голос зазвучал ближе и нежнее. - С этим потом разберёмся. Сейчас просто кончи! Давай! Я хочу это видеть.
Лера запрокинула голову, ощущая, как на влажном лбу и шее вздуваются вены. Сильно свела и снова развела бедра, подняла попу вверх, раскидывая колени, уже не осознавая, как это может выглядеть со стороны. Да и не важно уже было. Вселенная сжалась до маленькой точки сразу за входом в ее тайну. Вихрь внутри нее снес плотину эмоций, которую она возводила столько лет. И из нее хлынуло.
Оргазм накрыл Леру одновременно с рыданиями. Судороги прошли и она обмякла, захлёбываясь в собственных слезах, пряча лицо в ладонях. Голая, униженная, на столе. Опустошённая эмоционально. Сломленная и растерянная.
Не смей! Не подходи! Убью!
Но сил на боевые действия не осталось. Даже на психологическую атаку...
- Ну всё-всё, хватит… - шептал в самое ухо все тот же голос. - Это было всего лишь соло. В следующий раз споём дуэтом. А потом ты мне сыграешь на дудочке…
Он подхватил ее на руки, поднял, как пушинку, и понёс рыдающую по кабинету, за дверь, по коридору, лестнице, наверх. Опустил бережно ее на постель.
- Уйди! - всхлипнула Лера. Она совсем не нуждалась в нежности нравственного истязателя. Теперь она ненавидела его ещё больше. За то, что содрал с неё тяжелый, но тёплый панцирь, который она носила всю жизнь, и заставил показать то, что она от самой себя скрывала. - Я тебя ненавижу…
И он ушёл. Она поняла это по внезапному холоду и тихому щелчку дверного замка. Лера последний раз всхлипнула, свернулась эмбрионом под одеялом и провалилась в вязкий, чёрный, как деготь сон.
__________________________________
…как говорится, ложки нашлись, а осадочек остался.
9. Глава 9
На ее жизненном пути перекрёстков было мало. Но и те Лера предпочитала или не пересекать или проскакивать на красный, рискуя угодить под камаз. В любых отношениях держала дистанцию на уровне государственных границ. Поэтому, она предпочитала набирать сообщения, а не звонить. И предпочитала общаться с социумом посредством статей, обращаясь сразу к целому пласту общества, а не к одному конкретному человеку.