Графиня де Монферан - стр. 31
Конфликт с баронессой привёл к тому, что провожать Николь вышли только маленькая Клементина и вставшие за её спиной слуги. Тем не менее Николь настояла на том, чтобы господин секретарь вышел из кареты, и при нём составила написанную от руки дарственную на имя служанки. Сама Ева себя при этом явно чувствовала очень неловко, на господина де Шарпиньера даже смотреть боялась, но поданную ей бумагу взяла, аккуратно сложила и тут же спрятала где-то в складках своей юбки со словами:
– От так оно надежнее будет…
Госпожа баронесса во время этой омерзительной процедуры молча сидела за столом, делая вид, что её это совершенно не касается. Клементина, напротив, все время жалась к старшей сестре, обнимая девушку за талию. У Николь сердце сжималось при мысли о том, что она бросает малышку на бестолковую мать. Желая успокоить девочку, она шептала ей на ушко:
– Не бойся, малышка, я постараюсь скоро забрать тебя отсюда…
И все равно, глядя, как старшая сестра садится в карету, Клементина не удержалась от слез...
***
Расстроенная ссорой Николь даже не сразу обратила внимание на роскошное убранство кареты: ей было не до того. Мысленно она все ещё была с сестрёнкой и надеялась, что у Евы хватит твёрдости отстоять своё право на скотину.
«По крайней мере этой зимой малышка должна прожить в тепле и сытости. Абель обещал к середине зимы забить поросят, так что голодать они не будут, ну и опять же: молоко, яйца, крупы… да и с огорода что-нибудь соберут…».
Карета мерно покачивалась, месье Гаспар сидел молча. Постепенно мысли Николь становились более спокойными, и она, машинально разглаживая складку дорогой шелковой юбки, вспомнила, как горели глаза Милены, когда разбирали подарки от жениха.
***
– О боже, посмотри, какие кружева! А здесь… Николь, Николь! Эти чулки просто восхитительны!
Вся одежда, которая наполняла два длинных сундука, безусловно была очень дорогой. Только вот качество её казалось Николь весьма сомнительным. Особенное недоумение вызывали тонкие батистовые панталоны, отделанные роскошными шелковыми кружевами, атласными бантами и искусной вышивкой. Всем они были хороши, кроме одного: это были две не сшитые между собой штанины, скреплённые только поясом. Носить такое вряд ли будет удобно, да и смысл странной конструкции Николь понять не могла. Вопросительно глядя на мачеху, она сказала:
– Госпожа Милена, а почему вот тут… почему шва нет?
Порозовевшая баронесса де Божель, смущённо потупив глаза, тихо пояснила:
– О, Николь… Какой неловкий вопрос… Я надеюсь, тебе хватит такта не обсуждать такие вопросы с мужем.
– Хватит… Хватит, если вы мне сейчас всё объясните.
Смущаясь и не глядя в глаза падчерице, баронесса тихо прошептала:
– Чтобы ты могла испражняться без особых усилий…
Николь с сомнением покосилась на панталоны и решила, что уж лучше вовсе обойтись без них, или выбрать время и лоскут ткани и вшить нормальную ластовицу. Не так это будет и сложно.
***
Вчера утром, в день свадьбы, разбудили её очень рано. На кухне уже ждала большая лохань тёплой воды и, к удивлению Николь, мачеха лично помогла ей вымыться, периодически покрикивая на Еву. Затем Николь закутали в старый халат и отправили на улицу, чтобы на солнце высушить распущенные волосы.
– Главное, милая, постарайся не попасться никому на глаза! Очень уж неприлично ты выглядишь! – госпожа баронесса осталась в доме, чтобы собрать наряд для венчания.