Гойя, или Тяжкий путь познания - стр. 74

– Агустин, как по-твоему, оставить так? Или тебе больше нравится эта поза?

Гойя шел по коридору, который вел из покоев доньи Марии-Луизы в его покои. Он возвращался от королевы, лакей в красных чулках нес его мольберт, кисти и краски. Вдруг впереди показалась герцогиня Альба. Маленькая, изящная, она твердой походкой шла ему навстречу, сопровождаемая доньей Эуфемией.

У него задрожали колени, пол под ним закачался.

– Хорошо, что я вас встретила, дон Франсиско, – сказала она, остановившись перед ним. И на медленном, отчетливом французском продолжила: – Мне здесь уже невмоготу. Я еду в Мадрид на день или на два. В среду. Вы там будете?

У Гойи перехватило дыхание от жгучей, хмельной радости. Вот оно – исполнение заветного желания! Обещанное на определенное время, на среду, на ночь со среды на четверг. И в ту же секунду расчетливый крестьянский ум напомнил ему, что как раз это время ему не принадлежит. Королева назначила следующий сеанс на раннее утро четверга. Если он не придет, его будущее рухнет как карточный домик. Он никогда больше не удостоится чести писать портреты высшей знати, никогда не станет Первым живописцем короля. Он низвергнется в бездну былого ничтожества. А если он сейчас же, пока еще в воздухе не растаял отзвук ее последних слов, не ответит ликующим «да», глядя в ее надменное, насмешливое, удивительное лицо, Альба пойдет дальше по коридору и он навсегда потеряет ее.

Альба уже сделала едва заметное движение, собираясь пройти мимо, ее насмешливый рот тронула лукавая полуулыбка. Он знал: эта роковая женщина прекрасно понимает, что происходит у него в душе. Его охватил страх, что он уже все проиграл.

– Я не ослышался? Мне позволено засвидетельствовать вам свое почтение в среду вечером? В Мадриде? – торопливо, хриплым голосом спросил он по-испански.

– Вы не ослышались, сударь, – ответила она по-французски.

Он не помнил, как добрался до своей комнаты. Тяжело опустившись на стул, он долго сидел и бездумно смотрел в пустоту. Единственное, что он смутно сознавал, – это то, что все наконец разрешилось, что жребий брошен.

Но потом его изворотливый крестьянский ум принялся искать выход. Он считал вполне справедливым, что за ночь с Альбой судьба назначит высокую цену; иначе и быть не могло. Но зачем же платить всей карьерой? Нужно просто найти вескую, убедительную причину для отмены сеанса. Если бы, например, кто-нибудь заболел – кто-нибудь из его семьи – какой-нибудь смертельно опасной болезнью? Да, он должен предъявить первому камергеру королевы депешу подобного содержания.

– Когда ты наконец отправишься в Мадрид, к Эскерре? – обратился он спустя час к Агустину нарочито грубым тоном. – Сколько мне еще ждать заказанные краски?

Агустин изумленно уставился на него:

– Красок нам хватит еще по меньшей мере на три-четыре дня. К тому же это может сделать обычный посыльный. Я подробно напишу, какие именно краски нам нужны, и Эскерра выдаст ему все по списку.