Готамерон. Том II. Право на сталь - стр. 29

– Может, не стоило вообще тебя спасать? Знаешь, страж, тот белобрысый наемник вообще-то не врал. Ополчение крестьян обирает, а тем, кто не может платить, дают «Второй шанс».

– Мы служим королю. Ему виднее, кому что давать.

Крестьянка набрала побольше воздуха, очевидно, собираясь высказать все, что она думает об ополчении, но Шанти вовремя тряхнул ее за плечо, и добавил:

– Если уж на то пошло, то вы друг друга стоите. Один живых обирает, другая – мертвых.

– Заткнись! – злостно прошипела девушка, тряхнув его в ответ. – Сам-то лучше. Много могил переворошил?

– А ты не равняй гоблина на тролля. Кладбища только ленивый не грабит.

Слушая перебранку друзей, Фергус шел дальше, держа оружие наготове. Он не понимал, о каких могилах и кладбищах шла речь, да и не хотел понимать. Девушка и парень вели себя как дети, хоть и выглядели лет на пять младше его. Кроме того, у крестьянки хватило мужества прирезать двух человек, и угрызений совести она, похоже, не испытывала. Еще неизвестно, была ли девчонка в своем уме, и чего в действительности добивалась, помогая ему.

– Скажи лучше, как далеко еще идти? – прервал он бессмысленный спор. – Надеюсь, эту дичь ты запомнила?

– Достаточно далеко, страж, – ответила та на удивление спокойным голосом. – Сквозной тоннель с несколькими поворотами, но без пещер и развилок. Если идти все время прямо – обязательно выйдешь.

– Если только другой выход не завален, – добавил Шанти.

Фергус надеялся, что нет. Вслушиваясь в глухие звуки, доносившиеся со стороны входа, они ускорили шаг. Судя по частоте ударов, наемники начали расчищать завал.

***

Тяжелые капли гулко барабанили по мертвым телам. Дистенза пристально на них смотрел. Ингор и Эштон плавали в грязной воде лицом вниз. Парни уже успели снять с товарищей часть амуниции, мошны с золотом и кинжалы. Двух дураков остригли как овец, по обыкновению бросив на съедение зверям, а ведь еще утром они были частью братии. Да, потеря была невелика, но в их случае на счету был каждый человек. Поэтому он распорядился влить в глотку раненному арбалетчику половину лечебных зелий, что у них были. Сейчас стрелок с идиотским именем Юсуф сидел в сторонке на камнях, держась за кипящую волшебной пеной рану на груди.

Подняв взгляд, Дистенза посмотрел на парней. Семь человек обступили его полукругом в ожидании приказов. Мэлвин стоял на коленях рядом с завалом и засыпал камнями тушу убитого волка. Отовсюду с утесов на площадку сбегали ручейки, превращая ее в озеро. Дальше ждать было небезопасно.

– Знаете, какое звание в северных батальонах носят бойцы вроде вас? – как всегда медленно и с интонацией произнес он, удержавшись от кашля. – «Падальщики».

– Потому что жрут падаль? – предположил молодой наемник.

– Нет, мозгляк. Потому что из-за их ошибок падает мораль у всего войска. Три ошибки, и ты записан в падальщики. Понятно?

– Мы не солдаты, – лениво отозвался другой наемник.

Тонкие губы Дистензы скривились в усмешке. Смахнув каплю крови с нижней губы, он кашлянул и молвил:

– Я знаю, падальщик, и тебе очень повезло. В армии мы ставили таких как ты в авангард, сразу за гамеланцами, чтоб никтфуты от них мокрого места не оставили.

Воины все как один молчали, потупив взор. Испуга у них в глазах Дистенза не видел. Оно и понятно. Страх – первый признак слабости, и среди наемников недопустим. Большинство просто вымоталось, вымокло и стерло в кровь ноги. К тому же гибель двух молодых парней, недавно принятых на службу, сыграла свою роль. Мораль и впрямь стала падать.