Государство и его уголовное судопроизводство - стр. 49

. Некоторые французские судьи, учитывая позицию ЕСПЧ и будучи преисполненными уважения к этому суду, начали применять данное «бельгийское» решение немедленно146, не дожидаясь действий французского законодателя. Последний также не заставил себя ждать, дополнив Законом от 10 августа 2011 г. УПК Франции ст. 365-1, предписывающей суду ассизов мотивировать свои вердикты. Впрочем, ЕСПЧ затем еще вынес на всякий случай пять постановлений в отношении Франции от 10 января 2013 г. (Agnelet c. France и др.), где четко указал, что решения суда ассизов мотивировать надо, выразив при этом удовлетворение действиями французского законодателя (новая ст. 365-1 УПК) и показав, что «неопределенность» по бельгийскому делу была мнимой: французские судьи, да и законодатель, совершенно правильно поняли новую «линию» высокой инстанции по данному вопросу. Теперь при раздаче в совещательной комнате вопросных листов (бюллетеней), где требуется вычеркнуть лишнее по принципу «да» или «нет», каждый профессиональный и непрофессиональный судья одновременно получает так называемый мотивировочный лист, куда он должен вписать в произвольной форме мотивы принятого решения. Затем председатель суда собирает все листы, подсчитывает голоса и при постановлении обвинительного вердикта составляет на основании обнаруженных им в мотивировочных листах фраз и мыслей мотивированное решение. Потом то же самое повторяется при определении в той же совещательной комнате меры наказания147.

Что получилось благодаря усилиям ЕСПЧ и преданного его решениям французского законодателя в итоге? Во-первых, о тайне голосования судей, а вместе с ней и об обеспечении принципа независимости непрофессионалов при принятии решений, теперь можно говорить с достаточной степенью условности. Одно дело – вычеркнуть «да» или «нет», а другое – вписать в мотивировочный лист своим почерком, своей ручкой более или менее развернутую фразу, мысль, идею, в значительной мере выдающую, в том числе с сугубо стилевой точки зрения, ее автора. Никаких гарантий остаться неидентифицированным в такой ситуации уже нет. Во-вторых, кто мешает тому или иному участнику суда ассизов проголосовать за одно решение, а в мотивировочной части высказаться за другое, проявляя тем самым умеренный конформизм, желая «подыграть» большинству, угадать общую атмосферу и т. п.? Какова в такой ситуации ценность мотивировки как таковой, особенно когда, допустим, обвинительный вердикт (по голосам) сопровождается сплошными оправдательными по сути мотивировочными фразами или наоборот? В-третьих, не совсем ясно то, как должна выглядеть при данной системе окончательная мотивировочная часть приговора и какую роль при ее составлении играет председатель суда ассизов?148 Либо он должен максимально уважать высказанные позиции, механически сводя их воедино и превращая текст судебного приговора в лишенное внутреннего единства, а иногда и смысла, «ассорти» различных мыслей и идей, что вряд ли сделает приговор понятным для сторон процесса (именно в этом цель ЕСПЧ), либо, напротив, председатель обязан сосредоточиться на составлении качественного и цельного мотивировочного текста, используя мысли соратников по суду ассизов исключительно в качестве иногда полезных иллюстраций, но не более того, что резко расширяет единоличные полномочия председателя и в значительной мере оставляет невостребованными дидактические усилия остальных членов суда ассизов. Вопросов немало, и ответов на них нет. Следует сказать лишь одно: до вмешательства ЕСПЧ французская процедура постановления приговора судом ассизов обладала безупречной внутренней логикой. Сегодня она ею уже не обладает.