Гостинодворцы. Купеческая семейная сага - стр. 53
– В желательном направлении?
– Именно-с, Сергей Афанасьич; перестаешь думать и благодушно начинаешь упражняться в плевании в потолок.
– Это хорошо, – иронизируя, проговорил Сергей.
– Да уж на что лучше, – продолжал тот в том же духе, – рай Магометов, да и только.
– Значит, живется хорошо?
– Хорошо. И будем мы так жить до той поры, пока мыши наши бездумные головы не откусят.
– А есть все-таки мыши? – нахмурился Сергей.
– И большое количество-с. – Толстяк покосился на артельщика, стоявшего у окна и с любопытством вслушивавшегося в разговор Сергея с кассиром, и залпом выпил стакан квасу. – И, смею вам доложить, Сергей Афанасьич, – продолжал свою аллегорию кассир, – что в самом недалеком будущем эти мыши нам головы отгрызут неукоснительно, ибо оные мыши весьма недовольны котом, который лопает их зря и без счету…
– Нехорошо, – покачал головой Сергей.
– Коту-то? Полная finita-c, по-моему… И по заслугам; не блуди!
– Следовало бы его предупредить.
– Сколько раз предупреждали, – отмахнулся толстяк, – и слышать ничего не хочет… умнее себя никого не считает и на всех с презрением взирает.
– Напрасно.
– Все так думаем, а кот ничьему гласу не внимает… а мыши головы подымают, и весьма даже гордо-с…
– Слышал я… неужли сам этого не знает?
– Московский-то? Вот на!.. Да ведь он что же, он на все глазами кота смотрит. Хороший, дескать, кот, никакого мышиного возмущения не допустит… большая ошибка-с: убедятся они в этом, да будет уж поздно-с…
Сергей помолчал.
– Раздачи еще не было?
– Вечером будет. Надолго к нам?
– Не знаю. Думаю, что завтра или послезавтра уеду.
– Так-с. Все-таки, на всякий случай, предупредите родителя.
– Непременно, непременно… а пока до свидания.
Сергей простился с кассиром и отправился бродить по улицам. Везде было тихо и безлюдно, разве только какая-нибудь баба, утешая разоравшегося ребенка, вынесет его на улицу и начнет пугать или прохожим нищим, или бежавшей мимо собакой.
Возвращаясь домой, он увидал стоявшего на крыльце Андрея, махавшего ему обеими руками.
– Что, Андрей, случилось? – поторопился Сергей, ускоряя шаг.
– Да ничего особливого, Сергей Афанасьич, окромя письма, которое сичас на ваше имя донесли со станции.
Андрей достал из кармана «спинжака» письмо и подал его молодому хозяину.
– От отца, – проговорил он, взламывая сургуч и доставая из конверта вчетверо сложенный листок бумаги.
Сергей сел на скамейку, стоявшую у крыльца, и стал читать письмо.
«Любезный сын Сергей! – писал старик. – С получением сего письма распорядись о немедленной отправке в Москву товара (тут следовало название и количество товара), а затем, по моему мнению, лучше всего будет, ежели ты останешься на фабрике некоторое время, потому, во-первых, что твое дело здесь и конторщик Григорьев завсегда может исправить, а во-вторых, фабрику без всякого надзору оставлять не след; я англичанину не очень доверяю, а ты парень неглупый, можешь видеть, как дело идет, и ежели что неправильно, немедля отпиши и свое мнение по этому случаю. Так будет лучше и мне спокойнее. Мать тебе кланяется и посылает родительское благословение. А чтоб тебе лучше было наблюдать за директором, бывай у него почаще, я уж об эвтом ему писал, чтобы тебе не было скучно… Твой отец Афанасий Аршинов».
Сергей вспыхнул и затем побледнел.