Город металлических людей. Книга вторая - стр. 35
Довольно быстро набрав охапки сочно-зеленых растений, ведьма, врач и железный стражник вышли на опушку. К тому времени солнце раскочегарилось, словно на дворе стояла уже середина мая, а не апрель. Путники сели передохнуть на полянке, где сквозь чернозем вовсю пробивались вверх изумрудные ростки травы. Экхарт выдал всем по лепешке, которые перед уходом сунула ему в сумку служанка, и воткнул в черную землю фляжку с водой. Позавтракав, Ева принялась возиться со стеблями папоротника, и двое мужчин с невольным любопытством следили за быстрым движением ее пальцев, пока она переплетала стебли, и вдруг неожиданно для всех в ее руках возникла зеленая пушистая корона. Девушка водрузила ее себе на голову и с улыбкой посмотрела на Эвтера. Ярко-зеленые крошечные листочки папоротника так красиво сочетались с огненными волосами, в которых сейчас резвилось апрельское солнце, что оба ее спутника залюбовались своей подругой. Экхарт – со снисходительным умилением, а стражник – с нежностью, преобразившей его золотое лицо.
***
Обходя дом в ожидании хозяина и его друзей, служанка Экхарта решила заодно прибраться в лаборатории. Доктор нечасто просил ее об этом, но иногда она все-таки спускалась в «застенки», чтобы навести там подобие порядка. Подобие – потому что она знала, что трогать приборы и инструменты ни в коем случае нельзя. Все, чем она могла помочь, это подмести и помыть пол, расставить ровно сдвинутые стулья.
Лиза спустилась вниз по крутой лестнице, обошла лабораторию, проверила, не выкипела ли жидкость, с утра поставленная Экхартом томиться на медленном огне, и невольно застыла напротив операционного стола, к которому все еще было пристегнуто изможденное серебряное тело. Она видела в самом начале, как извивающееся существо, спутанное сетью, внесли в дом и потащили вниз. Потом Лиза несколько раз спускалась в лабораторию, когда Экхарт возился над ним. Но никогда не оставалась с пленником один на один.
Женщина подошла чуть ближе, разглядывая странное создание. Очертания его тела анатомически повторяли человеческие, причем за образец здесь явно было выбрано атлетическое телосложение, пропорциональное и эстетически безупречное. Однако при этом серебряное тело словно исхудало и истончилось, хоть и оставалось по-прежнему красивым. Лиза сделала еще пару шагов к креслу, где лежало существо. Оно было крепко спутано ремнями и не представляло опасности. Свои блекло светящиеся глаза слепень периодически закрывал, словно теряя последние силы.
Лиза пригляделась: все тело было испещрено ранами разного свойства. Здесь были химические ожоги, порезы, проколы. Где-то серебряная плоть пузырилась, словно только что на нее пролили разъедающую кислоту. Запекшиеся раны, кривые шрамы.
– А доктор знатно над тобой поизмывался, – тихонько пробормотала Лиза, испытывая одновременно и жалость, и горькую радость, что погибшие отомщены хотя бы таким изуверским способом. – Чему ж ты улыбаешься, несчастный?
Служанка с жалостью взглянула в лицо с потухшими глазами и неизменной улыбкой. Ей показалось, что существо, что лежит перед ней, от боли просто сошло с ума и теперь улыбается блаженно, не понимая, что происходит вокруг. Тоскливый оранжево-серый взгляд вдруг остановился на ее лице, и она почувствовала нестерпимую жалость к истязаемому созданию.