Город металлических людей. Книга вторая - стр. 34
Папоротника в лесу, к сожалению, почему-то было не так много, поэтому самой важной задачей Экхарта стало создать средство, содержащее в себе этот особенный сок, которое, введенное в организм человека один раз, останется там навсегда или хотя бы на долгий срок. Тем более на вкус, к изумлению Евы, папоротник в любых видах показался и доктору, и Эвтерниусу просто отвратительным.
– Надо привыкнуть, – вежливо сказал стражник, отведав запеченные корни и маринованные стебли, приготовленные лесной ведьмой.
– Не надо, – рубанул, как всегда, Экхарт. – Я придумаю что-нибудь, чтобы не пришлось это постоянно есть. Тем более, его не так-то просто найти.
– Ближе к нашим пещерам он растет намного гуще, – грустно ответила Ева. – Может быть, мы тоже нужны этому растению, как оно нам?
Надо ли говорить, что первым делом Экхарт, получив сок, тут же принялся испытывать его на своем подопытном, который до сих пор находился в лаборатории и все так же был пристегнут множеством крепких кожаных ремней? Врач лил на серебряную кожу вытяжку из папоротника в различных концентрациях, смазывал ею порезы, которые сам же наносил. Слепень каждый раз очень медленно, но восстанавливался: исчезали порезы и ожоги, нанесенные ядовитой для него жидкостью. Отрастали раз за разом пальцы, которые отрезал Экхарт, чтобы и на них проверять действие нового лекарства. Строительным материалом, как выразился однажды доктор, по-видимому, был сам слепень, поэтому что со временем его тело и конечности становились все тоньше, словно он худел.
Из любопытства Экхарт пытался его подкармливать и совал периодически ему в руки какой-нибудь железный предмет, но тот не выпускал присоски, чтобы растворить его своим ядом, и вообще никак не реагировал на прикосновение металла. Существо постепенно истончалось и угасало, и ярко-оранжевые огненные глаза его теперь стали тусклыми и почти мертвыми. Ева жалела слепня, потому что ее племени эти создания никогда не причиняли вреда, но она знала, насколько он опасен для людей. Она только иногда с грустью рассказывала служанке о своих переживаниях, будто стесняясь этого, но та понимающе кивала головой в ответ.
***
В тот апрельский день, когда Экхарт радостно объявил о создании формулы лекарства стоящим у окна Еве с Эвтером, троица отправилась в лес за новой порцией папоротника. Кажется, доктору наконец удалось подобрать составляющие, которые могли помочь вакцине задержаться в человеческом организме. Теперь оставалось проверить ее на узниках, томящихся в застенках, откорректировать в нужных пределах, и можно будет ввести ее всем жителям, чтобы обезопасить от дальнейших нападений слепня.
Когда Ева, доктор и стражник ушли за папоротником, было еще довольно рано. Лес уже совсем ожил: весна вступила в права. Птицы верещали без умолку, набухали почки на деревьях, под теплым солнцем наконец почти просохла земля. Только углубившись в лес, туда, где стояла почти вечная тень, можно было почувствовать, как хлюпает под ногами оттаявший мох, зато тут уже вовсю бушевала ранняя поросль папоротника: того самого, что мог избавить людей от слепней. Может быть, Экхарт не занимался бы этим так рьяно, если бы успокоенные люди после поимки серебряной твари не принялись снова ходить в лес без боязни. Поселение потеряло еще нескольких, значит, слепень был не один. Людям очень нужна была защита.