Город летающих собак - стр. 13

Контр-адмирал со своей слегка поредевшей свитой покинул борт, старпом дал команду «Оружие и технические средства вскрыть, осмотреть, провернуть вручную!» и только что мирно спавшая подводная лодка ожила. Люди занимали свои места по штатному расписанию. Посыпались команды, доклады – все то что всегда сопровождало любой выход в море. За спиной командира в этот момент стоял посредник, который невозмутимо щелкал секундомером, то и дело помечая что-то в блокноте.

Только тогда, когда на вахту готовилась заступать вторая боевая смена, Овсянников спросил проходящего мимо начмеда:

– Семен Петрович, а наша…э…таинственная гостья? Как там бишь ее… Никто не заметил, как ты ее выпроваживал?

Доктор прищурился посмотрел на него, – Товарищ командир, она же в вашей каюте была, я ее там посадил и велел не высовываться. Я думал, что вы ее сами выпроводили.

– Я ее не… – Овсянников притормозил, – Погоди, так что выходит, что она там и сейчас сидит?!

Дальше командир целой атомной подводной лодки произнес такое, что в приличном литературном произведении написать никак невозможно.

Пока начмед в компании с капраз Овсянниковым топают к командирской каюте, у нас с вами есть минутка, чтобы познакомиться с нашим героем поближе.

Итак, капитан первого ранга Андрей Дмитриевич Овсянников уже видел на горизонте своей жизни черту, обозначающую полувековую отметку. Вы можете спросить, как же так получилось, что в столь солидном возрасте он бегает в звании, которое, как правило занимают гораздо более молодые офицеры. Но так сложилась жизнь, что два с лишним десятка лет назад, прослужив после окончания Академии какое-то время на одном из подводных крейсеров, он серьезно заболел, пришлось долго лечиться. Потом начались осложнения, да еще пошла побочка, короче, он ничего умнее не придумал как уволится из доблестных рядов ВМФ по состоянию здоровья.

И так получилось, что молодой мужчина в свои неполные тридцать лет стал фактически пенсионером и безработным. Но время было уникальное, люди делали деньги практически из воздуха, и страдающий от безделия мозг нашел себе применение. Как ни странно, бизнес пошел в гору, каждый квартал радовал ростом и расширением капитала. А вместе с деньгами пришли и все прочие прелести в виде красивых женщин, дорогих автомобилей, отдыха на заграничных курортах. Женился, что, впрочем, не мешало ему заводить интрижки направо и налево. Жена – мудрая женщина, смотрела на эти похождения сквозь пальцы, она спокойно занималась своими делами, обеспечивая ему надежный тыл.

Одно огорчало, у четы как они не старались не было наследников, доктора уверяли, что все это было следствием перенесенного им заболевания и агрессивного лечения. И как же они обрадовались, когда в один прекрасный день оказалось, что супруга в положении. В тот же миг Овсянников обрубил все свои амурные связи и стал самым примерным семьянином и самым счастливым отцом.

Дочь росла, радовала родителей, он пахал как мог, обеспечивая благосостояние семьи. Жизнь рождала все новые и новые потребности. С изяществом акробата он научился преодолевать таможенные препоны и разобраться с самыми заковыристыми вопросами налогообложения. Несколько финансовых кризисов, идущих один за другим, сильно задели, но он выплыл почти без потерь. Как-то все у него получалось, где-то хитростью, где-то наглостью пополам с ловкостью, а порой и тем и другим и третьим вместе. Дни монтировались в один сплошной длинный кадр, в котором с закономерной последовательностью менялись планы – работа, переговоры, дом. Картинки менялись одна за другой, как в клипе, но однажды он проснулся в самолете ночью – все спят, тусклые лампочки еле-еле освещают салон.