Голубые океаны - стр. 30

– Неужели я настолько был холоден с Ольгой Викторовной?– возбуждённо спросил я.

– Ты как будто не видел её, она мелькала перед тобой, а ты отмахивался от неё рукой, как от надоедливой мухи. Ты же знаешь, сколько раз я пытался поговорить с тобой, но всё разбивалось об стену, ты не слушал меня. Сначала я думал, что тебя гложет ревность, потом я уже не знал что думать.

– Ревность была, но, наверно, со временем я привык жить так, закрыто и отрешённо, мне тогда казалось, что я всё делаю правильно,– я стал оправдываться, чувствуя, как ком подступает к горлу. – Я не хотел её обижать и тем более делать больно.

– Я знаю, Антон, знаю.– тихо ответил отец.– Это я виноват, не так начал твоё воспитание, не был в каких-то моментах мудрым отцом, в каких-то моментах учителем тебе, это я упустил твоё отношение к Оле, во всём виноват я.

– Ты отличный отец! Не придумывай!

– Тогда почему временами я себя ненавижу? Ты копия своей покойной матери, и когда я смотрю на тебя я вижу её, мне становится стыдно перед ней!

– За, что тебе стыдно?

– За то, что я не стал тебе настоящим другом, за то, что не понимал тебя, и за то, что временами сам от вас отдалялся и жил как будто не с вами! Знаешь, сынок, каково это жить и знать, что ты плохой отец?

Мне хотелось обнять его за плечи и сидеть с ним так до утра. Мы никогда вот так не сидели и никогда не разговаривали по душам. Для меня это было ново, но это новое было мне настолько приятным, что ощущения мои невозможно было передать. Он рассказывал мне то, о чём бы я никогда не узнал, его мысли шокировали меня, но я понимал, что по-другому и не могло быть. Конечно, а как иначе? Молодой, красивый, перспективный мужчина остался рано вдовцом и на руках у него ребёнок. Я понимаю, насколько ему тогда, много лет назад. было тяжело со мной и как он хотел сделать мою жизнь лучше и счастливее, чем у кого бы то ни было. Я помню, что отец в детстве практически никогда не рассказывал мне про маму, он избегал моих вопросов. Он пытался сразу же поселить в моём сердце любовь к Ольге Викторовне, к новому человеку, который становился частью нашей маленькой семьи. Он пытался поселить её, вмонтировать в моё сердце, чтобы я считал её родной и любимой. Но этого так у него и не получилось, и за эти нескончаемые попытки ему было стыдно перед матерью и передо мной. Я понимал его, понимал, насколько ему было тяжело раскрывать передо мной свои старые, запылённые карты, которые он никому и никогда не раскрывал. Он сидел как мальчишка, редко смотрел на меня, больше на свои руки, сконфуженный, разбитый.

– Ты любишь её?– после недолгого молчания спросил я.

– Кого?– тихо спросил он.

– Жену свою.

– Да, – немного громче ответил он.

– А маму?

Он поднял на меня свои огромные, уставшие глаза, на лбу появились глубокие морщины от удивления. Я очень решительно стал ждать ответа.

– Твою маму я всегда любил и люблю. Несмотря на то, что её со мной нет, она рядом, я чувствую её. Лиза всегда говорила, что ты особенный, когда до родов оставалось меньше недели, она сказала мне, что у тебя будет особенный ребёнок, непохожий на других, и что я должен быть всегда рядом с тобой. Тогда мне показалось, что она знала о своей смерти и как будто прощалась со мной, но я не придал этому никакого значения, просто отмахнулся и забыл. Ты бы только знал, как она тебя ждала, с каким упоением она говорила о тебе, я тогда вас любил безумно, казалось, не было никого на свете счастливее нас!– он помолчал пару секунд.– Когда умерла твоя мама, я не знал, как мне жить. Пять лет полнейшего одиночества и боли привели меня к черте, которую нельзя было переходить. И вот появилась Оля, и я схватился за неё, как за спасательный круг, и начал влюбляться в неё, боготворить её, выплёскивать на неё всё то, что не успел дать твоей матери, и того же самого просил от тебя. Про меня можно смело сказать – эгоист чистой воды! Со временем я остыл, стал понимать, что никого и никогда я больше не смогу полюбить так же сильно, как Лизу, но Оля стала для меня дорогим человеком, без неё я уже не мог представить своего существования! Прости меня, это из-за меня ты стал таким!