Голубиная книга анархиста - стр. 51
– Ну, – сказал Вася, – тогда уж точно век Европы не видать!
– Ха-ха-ха! – засмеялся горец. – А ты себе на уме, рыбачок.
Они снова оказались перед павильоном с выставленными на улице креслами и диванами, затянутыми пленкой. Те же торговцы покуривали у входа. Увидев Васю, они заулыбались.
– И где твой ли-едоруб?! – воскликнул парень с тонкими усиками.
Но тут в соседнем ларьке врубили оглушительную музыку и все потонуло в ритмах, визгах. Морщась, горцы заругались, наверное, – по крайней мере, такие были у них лица. И Вася прошествовал дальше, не отвечая на реплику.
Выйдя на тротуар возле большого магазина «Байкал» с синей чайкой вверху, Вася остановился, огляделся… Сразу заметил мужика в кожанке и его спутницу. Но разговор с горцем как-то по-особенному настроил его. Он вдруг почувствовал нелепость всей этой беготни по лабиринтам ларьков. От кого и почему он должен скрываться?.. Ну, да, есть, конечно, причины. Но неужели и эти нищеброды посягают на его свободу? В том, что это знаменитый Мюсляй, Вася уже не сомневался. Действительно, у него глаза были как сливы. Хотя, кажется, его прозвали так не за глаза. Свободный человек не обязан отвечать любому прохожему, если, конечно, тот не в форме полицейского. И хотя Васина свобода была ворованной, он решил вести себя именно, как свободный человек, и баста. Ведь этот Мюсляй ничего не знает.
И он спокойно смотрел, как тот приближается. Вытер пот со щек, пригладил рыжеватые взъерошенные волосы. А Мюсляй не сразу подходил, а как-то топтался, озирался, принюхивался. Кажется, знакомство Васи с горцами сбило его с толку…
Наконец, он направился к Васе. Бабенка потащилась было следом, но тот ее остановил одним властным жестом. Вася смотрел на него, пытаясь определить, сколько ему лет и что это вообще за человек. Мюсляй был высок, коренаст, темен. На всем его облике лежала какая-то темная печать, тень и особенно на лице, странно нечистом. Лет ему было, вероятно, сорок или сорок пять. Он остановился возле Васи, бросая взгляды на него и вокруг.
– Что еще? – не выдержал Вася.
Мгновенная улыбка блеснула зубами, белками глаз. Зубастая была улыбка. Желтозубая. И тут же исчезла.
– Нет, ничего, – ответил Мюсляй.
Голос его был крепок и груб.
– Я же сказал, – проговорил Вася.
– Ну, конечно, конечно, – заискивающе ответил Мюсляй. – Я понял. Она могла уйти и с кем-то другим.
– Тогда… что вам надо? – спросил Вася.
– Ничего. Просто хотел узнать, если можно, где собираетесь рыбачить?
– Рыбачить?.. Речек да озер много, – ответил Вася.
– А откуда вы родом?
– Ну… какая разница, кто откуда.
Мюсляй кивнул.
– Все так, все правильно. Был бы, как говорится, человек хороший. А вы как раз из таких.
– Хых-хы, – просмеялся Вася. – Это еще неизвестно. Кто есть кто.
– Ху из ху, – подхватил Мюсляй, ощериваясь в улыбке. – Нет, оно сразу видно бывает. У кого есть дом, у кого его нету. Кто сам по себе, а кто подневолен.
– Да? – спросил Вася, с беспокойством глядя на него.
Тот кивнул.
– Да. – Он снова кивнул и повторил: – Да. У вас вот дома-то скорее всего и нету.
– Хых-хы!.. Это почему же?
Мюсляй пожал плечами, развел большими руками с грязными выпуклыми ногтями.
– Не знаю. Хотя интересно было б и узнать.
– У меня дом есть, – сказал Вася. – В деревне.
– В какой?
– Ну… в Ивантеевке, – брякнул Вася, предполагая, что звучит это вполне по-деревенски.