Голуби в берестяном кузове - стр. 19

Пройдя все дозоры и оказавшись в доме князя, Ольсинор понял, что о нём уже знают и ждут. Полянин улыбнулся. «Старый князь знал, что мы пришли, – подумал он, – пришли не сразу к нему, а к Мокше. Конечно, ему доложили об этом. Князь понял, что нами задумана не прогулка на свежем воздухе, говорили мы про драконов. Сказали ему, и что Свей ушёл, и он не стал останавливать, оберегать внука. Настоящий воин, мудрый человек».

Хоть лесовичи и оторвались давно от людского племени, считая себя лесными жителями, однако же все здесь по-прежнему их называли людьми, человеками и по-прежнему присматривались к ним, как они себя поведут, как ответят, какое решение примут. Вот и сейчас Ольсинор вглядывался в усталые лица дозорных и кивал им. Завтра бой. Заглядывать в будущее он не умел, и просто приветствовал их.

А Дундарий в это время тихо и предупредительно открывал перед полянином все двери, вёл его по коридорам, и, негромко стукнув в дверь к князю, уже через мгновение впустил Ольсинора в залу.

Светослав после тризны тяжело прошагал в эту огромную, пустую теперь залу и долгое время сидел в высоком кресле, один, совсем неподвижно, опустив руки на подлокотники. Глаза его были закрыты.

Алёна, княгиня его, не была даже за столом. Похороны сына отняли её последние силы, и она ушла к себе сразу после возвращения в крепость.

Доспехи сына Светослав не дал убрать. Больно их было видеть, ещё больнее убрать. Так вроде бы сын здесь, рядом. Казалось, даже смех его слышался иногда, голос в коридорах.

Время от времени входили воины, докладывающие о том, что ночные дозоры расставлены, что разведка вернулась. О том, что к тайному ходу свернул отряд полян, доложили уже в сумерках.

Светослав знал, что должен был прибыть Ольсинор. Раз поляне свернули на опушку, значит, у них дело к Мокше. Вряд ли в такое тяжёлое для всех время Ольсинор заглянул к Сахлопивуру попить браги да дичи поесть. Вспомнился разговор о драконах.

Сейчас, когда Ольсинор вошёл в полутёмную залу, Светослав сходу спросил его, вставая:

– Куда отправил моего внука, Ольсинор?

Тяжело, словно медведь переваливаясь, он подошёл к полянину и обнял его как дорогого друга. Ведь человек пришёл перед самой осадой и останется здесь, из города уже не уйти. Ольсинор улыбнулся. Среди полян не принято так выражать свои чувства. Но, часто бывая в Древляне, он уже знал этот обычай и теперь в ответ похлопал князя по плечу.

– Твой внук на пути к отрогам Каян. С Рангольфом и Мокшей он, думаю, в безопасности, да Свей и сам за себя постоять сможет, – ответил Ольсинор, разведя руками, словно извиняясь.

– Каяны? – быстро подхватил Светослав, приглашая жестом полянина присесть в кресло возле круглого стола, останавливаясь. – Означает ли это, что они пошли к драконам? – и сам же ответил. – Конечно, туда… куда же ещё?! Неужели ты думаешь, что Цав, эта неповоротливая махина, ещё на что-то способен? Да и могут ли они действовать в согласии с другими, что так необходимо на войне?

– Ты прав, – ответил ему не сразу Ольсинор, – мы не знаем, как себя поведут драконы, но то, что Цав никогда не примыкал к силам зла – это известно всем. Что это племя великих воинов, считающих гибель в бою самой почётной смертью, тоже известно всем.

– Это всё я знаю, но кем прикажешь их считать? – перебил его Светослав. – Ты представляешь дракона, вошедшего в Совет?! Ты представляешь, если он решит идти на север, а мы – на юг, ты сможешь его остановить? Насколько они управляемы?