Гнев волхва - стр. 23

– Но ведь не всегда, – усмехнулась Карина. – Признайся.

– А если и случаются в семейной жизни досадные моменты, то они с лихвой компенсируются тем счастьем, которое даёт рождение ребёнка, – убеждённо сказала Марина. – Лучше этого ничего и быть не может.

– Если только ребёнку не дают какого-нибудь нелепого имени, – попыталась перевести всё в шутку Карина. Ей был неприятен разговор о замужестве, и она решила его закончить. – Я всё-таки думаю, что вам надо было назвать свою дочь как-то иначе.

– Например? – поинтересовалась Марина.

Карина подумала и ответила:

– Например, Анастасия. Прекрасное имя! Происходит от древнегреческого слова anastasis, что означает «воскрешение», «возрождение». Я жалею, что мне не дали этого имени. Тогда бы в детстве меня не окликали противным «кар», а называли бы ласково Настей или Настюшей. Глядишь, и я бы выросла более доброй и милой.

– В таком случае и Любовь подходящее имя, – сдержанно заметила Марина. – Мы будем звать нашу дочурку Любонькой или Любашей. И она будет расти доброй, милой и любящей девочкой. А когда станет взрослой, то сама решит, какое имя ей больше подходит. И если захочет, то сменит его. В конце концов, мы живём в свободной стране. И никто ей этого не сможет запретить.

Карина видела, что Марина обиделась, но не понимала почему. Поэтому решила сменить тему, чтобы ненароком не разразилась буря. Обычно кроткая и тихая, Марина могла быть и другой, когда задевали её чувства или обижали близких ей людей. Тогда она становилась неукротимой и бесстрашной, как птица, защищающая своих птенцов в гнезде. И обидчик жалел, что неосторожным словом пробудил вулкан, до поры до времени мирно спящий в груди этой безобидной с виду женщины. Карина видела подобное несколько раз и не хотела бы вызвать новое извержение вулкана, жертвой которого она могла стать сама.

– Кстати, – неожиданно сказала она, – а как поживает бабка Матрёна?

– Хорошо поживает, – с удивлением взглянула на неё Марина. – На здоровье не жалуется.

– А на деда Матвея? – улыбнулась Карина. Её забавляло, что бабка Матрёна на старости лет снова сошлась со своим бывшим мужем, с которым их когда-то разлучила страсть деда Матвея к бабке Ядвиге. Этот любовный треугольник казался Карине очень странным. Она не могла понять, как, во-первых, можно было страстно любить бабку Ядвигу даже в молодости, и, во-вторых, как можно было простить неверного мужа даже спустя много лет. Это были неразрешимые для Карины загадки.

– На него тоже, – ответила Марина. – Живут с ним душа в душу.

– Воркуют, как голубки?

Марина нахмурилась. Она уважала бабку Матрёну, в доме которой долгое время снимала комнату до своего замужества, и не любила, когда Карина начинала насмехаться над старухой.

– Это совсем не смешно, Карина, – сказала она с упрёком. – И тем более не повод для твоих шуток.

– Так я же любя, – запротестовала Карина с самым невинным видом. – Сегодня на площади перед храмом встретила деда Матвея. Он пас гусей. Или они его выгуливали, это как посмотреть…

– Я же просила! – возмущённо воскликнула Марина.

– И что я опять сказала не так? – спросила Карина с нарочитым негодованием.

Но Марина только обречённо махнула рукой, не став ничего объяснять. А Карина как ни в чём ни бывало продолжила:

– Увидев деда Матвея с гусями, я вспомнила о бабке Матрёне. Хотела даже проведать её, да подумала: будут ли мне рады?