Гнев волхва - стр. 22

Олег стоял в сторонке, наблюдая за сестрами. Глаза их были влажными от слёз, вызванными радостью встречи после долгой разлуки, и одинаково сияли. Они действительно были очень похожи, но он безошибочно смог бы отличить одну от другой, даже если бы те были одеты совершенно одинаково. У его жены были плавные жесты и миловидное округлое лицо. Жесты Карины были резкими, а черты лица слегка заострёнными. Так отличаются только что отчеканенная монета и монета, уже побывавшая в употреблении. Вторая, даже если она ещё блестит, выглядит уже немного тусклой и потёртой.

Придя к такому выводу, он вышел из кухни, оставив сестёр наедине. При этом он сослался на какое-то дело, но они его даже не услышали.

– Что же ты так, – выговаривала Марина сестре, – пропала, не сказав ни слова, и ни слуху ни духу от тебя всё это время.

– Но я ведь написала тебе позже, – оправдывалась Карина.

– Да, всего один раз, – возразила Марина, вытирая слёзы с заплаканного лица. – Ты считаешь, что этого достаточно? За столько месяцев…

– А я даже не заметила, что столько времени прошло, – призналась Карина. – Ты не представляешь, какая у меня суматошная жизнь! Кручусь как белка в колесе.

Марина отстранилась от сестры и оглядела её критическим взглядом.

– Оно и видно, – заметила она. – Худая, как шкидла. И в глазах голодный блеск. Признавайся, ты когда в последний раз ела?

– Пять минут назад, – рассмеялась Карина. – Твой муж накормил меня так, что я из-за стола едва встала. Так что глаза блестят не из-за голода, а от радости.

– Ну-ну, – скептически заметила Марина. – Свежо предание. Надеюсь, ты останешься на ночь?

– Не могу, – покачала головой Карина. – Надо ещё встретиться с множеством людей. А в сутках всего двадцать четыре часа. Хотя мне часто кажется, что намного меньше.

– А в твоём расписании нет племянницы? – с укоризной произнесла Марина. – Ты даже ни разу не спросила о ней. Ты хотя бы помнишь, как её зовут?

Карина смутилась. Она действительно забыла имя своей племянницы и теперь чувствовала себя неловко.

– Я помню, что у неё какое-то экзотическое имя, – проговорила она задумчиво. – Всё время вертится в голове, но не идёт с языка.

– Её зовут Любовь, – искренне удивилась Марина. – И что же в этом имени экзотического?

– Я хотела сказать – редкое по нашим временам, – попыталась оправдаться Карина. – В некотором смысле даже архаичное. Само слово совершенно вышло из употребления. Вот когда ты в последний раз его слышала?

– Не далее как сегодня утром, – улыбнулась Марина. – От мужа. Он признавался мне в любви.

– У тебя уникальный муж, – вздохнула Карина. – Тебе можно только позавидовать.

– А зачем завидовать? – Марина ласково погладила её по плечу. – Ты тоже могла бы иметь такого. Если бы вышла замуж за Михайло.

– Выйти замуж – и стать рабой мужчины, его прислужницей? – возмущённо воскликнула Карина. – Угождать всем его прихотям, жить его жизнью, забыть о своих привычках и интересах? Да за кого ты меня принимаешь, сестрёнка? Нет, уж лучше в омут с головою.

– Нет, это ты меня за кого принимаешь? – с укоризной спросила Марина. – По-твоему, я раба и прислужница?

– О присутствующих, как известно, не говорят, – попыталась увильнуть Карина. – Это я о других женщинах.

– А что касается угождению прихотям мужа, так чаще всего это даже очень приятно, – лукаво улыбнулась Марина. Она не могла долго сердиться на сестру. – Когда выйдешь замуж, сама это поймёшь.