Глубоко. Пронзительно. Нежно - стр. 40
В кармане завибрировала жена. Вместе с ней завибрировал весь бар: наши забили гол.
– Плохо слышно, хочешь, я тебе перезвоню! – кричал я ей в трубку.
– Давай.
– Завтра, в это же время.
– Шуточки твои меня не возбуждают.
– А что тебя возбуждает?
– Это сложный вопрос. Точнее сказать, он легкий, когда ты в контексте.
– В постели?
– Да при чем здесь постель? Я же говорю, что ты не в контексте. Чтобы возбудиться, мне постель не нужна.
– Сейчас я почувствую себя ущербным.
– Подожди, я тебе перезвоню, – засмеялась она и добавила: – Один-один.
Я с удивлением обнаружил, как легко Шила угадала счет, потому что глаза мои зацепились за две единицы на экране, словно две штанги одних ворот. «Женщины, конечно, не умнее нас, но зато у них есть интуиция, которой они, словно хвостом, запросто могут отбросить все наши умозаключения».
– Кем ты себя возомнила?
– Женщиной.
– Нет, ты не женщина, ты биологически активная добавка, БАД, без которой жизнь пуста.
– А ты как БДСМ.
– То есть я уже в контексте?
– Да-да, ты в деле. Приезжай, если сможешь.
– А если не смогу?
– Считай, что девушка ошиблась номером.
– Что за номера?
– Люкс, как всегда. В отеле.
– Ты про какой отель? А? – уткнулся я было мысленно с балкона в море. Купаться не хотелось, тем более в воспоминаниях. Связь тоже не хотела развивать эту тему, оборвалась, и я не услышал, что за новый номер выкинула Шила. Я перезвонил, не из любопытства, просто поставить точку.
– Так на чем мы остановились?
– Иногда я вполне себе счастлива, вот сейчас, например, сижу дома, пью вино, и очень счастлива. А знаешь, почему?
– Потому что я тебе позвонил?
– Потому что пью.
– Здесь ни черта не слышно.
– Я слышу, у тебя там весело, – уже обида вырывалась из динамика. – Ты скоро?
– Как только закончится. – Снова завибрировал бар, на этот раз, правда, гол не засчитали. Некоторые заказали себе еще по пиву, кто – фисташек, чтобы загрызть досаду. – Ты чем занимаешься?
– А как ты думаешь, чем может заниматься женщина около двадцати четырех?
– С ужасом ждет, что скоро ее карета должна превратиться в тыкву, туфелька в инфузорию, платье в халат, а принца все нет.
– Я не про время, я про возраст.
– Не вижу разницы. Я раньше как-то не думал, что тебе уже полночь лет.
– А теперь и вовсе нет смысла. Между нами все. И не вздумай приезжать ко мне. Слышишь?
– Очень плохо.
– Думаешь, мне хорошо?
– Очень плохо слышно.
– Ладно, во сколько ты будешь?
– Скоро.
– Обещай мне не врать.
– Хорошо. Обещай не спрашивать.
Артур сделал еще глоток и, не дожидаясь конца матча, оставил трибуны, что завороженно гоняли глазами на чужом газоне мяч. «Надо ехать, чтобы не попасть в грозу». Никто, кроме бармена не заметил, что я ушел из команды. Он дежурно улыбнулся мне вслед: «Незаменимых нет, но есть запасные».
На небе пробка из облаков, оно затянуто, будто не небо, а вещмешок, в который сложили город. Уже несколько дней, как зима перелила Неву в стеклянный графин. Холодный пронзающий ветер заставляет многих ненавидеть свою работу и сильнее любить дом. Чувства тоже придерживаются баланса. Дома тепло, дома сон, дома чай. Чай пить одному не хотелось. Хочешь узнать, как человек действительно относится к тебе, разбуди его. Я начал обнимать жену. Она не реагировала, тело ее спало в обнимку с душой. Я быстро сдался и оставил свои ласки, откинул одеяло, сел на кровать, пытаясь попасть ногами в тапочки. Когда я встал, чтобы выйти из комнаты, дверь скрипнула голосом жены: